В двух словах про Кюсю

Жалко, Дайрики наши с ЖЖ никак не коррелируют... А так бы сделала перепост.
Тут одна моя приятельница в своем уютном бложике про Кюсю пост выложила. Прям как по заказу. Теперь хоть можно представить себе, как выглядит вулкан Асо...
not-so-mad-irka.livejournal.com/207883.html#com...

@темы: японское, околомиражное, интересное

---

Петля времени

Я редко выбираюсь смотреть мэйнстримовые фильмы в кинотеатрах. Но тут не устояла - имя Гордон-Левитта в титрах манило и звало. Это я про Петлю времени. Никто со мной не пошел, всех испугали не очень хорошие отзывы. Ну и ладно, мне и одной замечательно. Ну так вот. В зале сидело человек 20, наверно, а то и меньше. Вообще отлично - можно было сесть куда душа желает и развалиться как удобно. Самый кайф.
И фильм мне неожиданно понравился. Я не анализирую целостность и глубокомысленность сценария, я шла за другим, и свою дозу эстетического любования я получила. Что-то в фильме мне показалось уже где-то виденным (немного Терминатора напомнил, а так же какие-то анимэ и мистические дорамы, все сразу, все эти телекинетические способности, пересечения будущего-настоящего, пиф-паф, ой-ёй-ёй), но все смотрибельно, а, главное, не скучно. Так что отлично провела время, надо сказать.
Только поняла я, что со всеми этими японскими совершенно позабыла английский (фильм был с субтитрами на инглише). Вообще ухо не воспринимает. Пичалька...

А еще тут два дня проходила выставка анимэшных фигурок, моя подружка там активно участвовала, и я обещала посетить. Так что после фильма поехала еще фигурками любоваться. Фотографировать мне было лень, буду ждать, когда подружка пришлет фото. Да и припёрлась я туда уже ближе к закрытию, меня даже бесплатно пустили.
Миражных фигурок там, конечно, не было (а они вообще есть???). А были разные грудастые девки, Ван-Пис, Блич, Тогаину но Ти, всякие там К-Он. Но интересно, чо! И коллекционеры наши прикольные. Там были даже взрослые дядечки, которых я сначала спутала с посетителями, а потом оказалось, что они вовсе не. Стоимость у фигурок различная. Есть и такие, которые стоят по 70 тыс. рублей (это из Ван-Писа перец один). Моя подружка страстная поклонница Тринити Блад, она туда Найтройда притащила - здоровенная такая статуэтка, и еще Крокодила - из того же Ван-Писа. Эх, жаль, конечно, что не фанат я фигурок, не заценила как надо, но все равно здорово.

@темы: кино, интересное

---

Почему россияне почти не читают книги китайских авторов

Это интервью yeguofu, ссылку на которое он выложил на ВП.
А ведь, блин, я сама книги китайских авторов практически не читала. Фильмы еще посматриваю, но с литературой полная беда...
Я считаю, что вот эта часть интервью:
- В России делают хорошие переводы с китайского?
- В целом да, хотя есть и неудачи. Например, большой интерес представляет роман Цзян Жуна «Тотем волка», он переведен на многие языки мира. Это впечатляющее повествование о сосуществовании человека и дикой природы, в котором много рассказывается о степных волках, об их повадках и характере, об их роли в жизни степных обитателей, о сохранении экосистемы, а также рассказ о том, как трагически закончилась попытка приручения волчонка. На русский язык роман переводил китаист, но редактор совсем не работал над текстом. В итоге книга по-русски не читается, вылезают конструкции, характерные для китайского языка, полно неудобочитаемых оборотов. Книга похоронена для русского читателя, а ведь роман очень интересный. Такие переводы лишь подкрепляют стереотип, что китайская литература никуда не годится.
должна быть взята на вооружение просто всеми, кто занимается переводами. Тем более с японского.
Ну и вообще очень интересно почитать все целиком и поразмыслить.

Почему россияне почти не читают книги китайских авторов В редакцию Online812 китаист Игорь ЕГОРОВ пришел с журналом Playboy – в его русской версии можно найти переводы современной китайской литературы, а в других местах – с трудом: издательства в России китайскими писателями не интересуются. Подробнее

@темы: литература, интересное

---

ААА!!! Так хотелось почитать какую-нибудь мангу на сон грядущий, и ведь нечего же! Пролистала Doubt от NISHIMURA Shuuko, потом ее же Uruwashiki Wana, графика мне нравится, но сюжет - мурня мурнёй! Вот же ж блин...

Гложет совесть, что совсем не занимаюсь переводом. Перевела пол главы, и застопорилась. На работу вышла, называется. Ваще некогда. Ну то есть выходные никуда не делись, конечно, но все время возникают какие-то дела... Ну и просто потупить иногда в дорамку в свободное время тоже хочется, редко это щастье выпадает... Конечно, я добью эту главу, раз пообещала, но...

На прошлой неделе ходила с приятельницей в Дом русского зарубежья на лекцию про то, какими глазами один хабаровский купец в начале 20-го века глядел на Приамурье и Маньчжурию. Казалось бы, ну что там может быть интересного? Ан нет! Ну просто чертовски занимательно. Все зависит от лектора. Он произвел на меня (и на подругу тоже) ну просто неизгладимое впечатление. Бывают же такие мужчины на белом свете!!! Речь потрясающая. Ладно, складно, интересно. И сам он просто на 5 с плюсом. Доцент в университете в Нагоя. Я даже книжку его купила. Иех... Ну почему все более-менее качественные мужчины не про нас??? Чёта даже взгрустнулось.

Народ часто просит меня записать или просто порекомендовать какое-нибудь интересное кино. Для меня это просто пытка - я натурально впадаю в ступор от таких просьб. То, что я смотрю, нормальные люди не смотрят. Недавно один мой старый друг пристал с подобным же вопросом, что вот ему скучно и что бы такое скачать, я сдуру и присоветовала ему "Странный цирк" Сиона Соно... Теперь он всем рассказывает, какая я извращенка, что смотрю ТАКОЕ. Но я еще и не только такое смотрю...Это я щадяще. Хотя чья бы корова мычала - вечно жалуется, что все его девицы растащили все его коллекционные ошейники. Ну и кто тут извращенец??? Кстати "Холодная рыба" того же Сиона Соно - это вот, действительно, жесть. Такое мясо! Хотя это не ужастик, я как-то хоррор не очень жалую, но тут другое. Сильно. Мне нравиццо. Время бы еще найти на все это кино, было бы совсем хорошо. А то все за счет сна, ёлы-моталы. А вставать уже через 6 часов... И вот так всегда. Никакой жизни. Пойду я. Пусть мне приснится чего-нить душевное.

@темы: бу-бу-бу

---

Atami no Sousakan (Расследование в Атами)

Я опять тут маньячила, в смысле, смотрела без отрыва от производства дораму Atami no Sousakan (Расследование в Атами). Как обычно, намечала посмотреть серию-другую, а кончилось тем, что я не отодралась от компа, пока все не кончилось.
Даже вот написать пробило. Одно могу сказать - The best. Наравне с "Архивным детективом". Кстати, де жа вю не покидало меня до пятой серии, пока я наконец не залезла в инет и не убедилась, что да, режиссер один и тот же. То есть я еще не совсем сошла с ума, это радует.
В общем, это эксцентричная детективная комедия с элементами мистики. Один сквозной сюжет - в городке Южный Атами три года назад пропал автобус с четырьмя школьницами. Ну просто растворился в тумане. Бесследно. При этом одна школьница чудесным образом объявляется, но ничего не помнит. Ну и вот тут-то все и начинается: в город прибывают два спецагента (Одагири Дзё и Курияма Тиаки). И при поддержке местной полиции и некоторых сознательных граждан клубок тайны начинает распутываться...
Вроде все просто, но ни фига. Всплывают какие-то новые улики, новые персонажи, новые обстоятельства, все запутывается еще больше... Так как это дорама все-таки, то, понятное дело, некоторые сюжетные ходы притянуты за уши, но это можно простить. Такое удовольствие глядеть при этом на ГГ!!! Как и в "Архивном детективе", он тут изображает из себя полупридурковатость, да и напарница у него не менее чокнутая, но мы-то знаем, где на самом деле собака порылась!
Вообще, народ тут сравнивает этот детектив с "Трюком", но я бы так не сказала. Только общее впечатление несерьезности, пожалуй, а так - неа. Есть аналогии с Twin Peaks, потому что мистика, сонный городок опять же, все что-то знают и что-то не договаривают...
Концовка да... Впечатлило. Хотя и не дали ответов на все вопросы - какие-то моменты я ваще не догнала, если честно.
Но и без этого хорошо. Прям глаз радовался всю дорогу. Персонажики все такие колоритные, юмора полные штаны, музыка, эндинг шикарный... Ну и Одагири. Ну прекрасен же, нэ?!

@темы: кино, японские дорамы

---

Мне пора уже давно к такому привыкнуть, но, тем не менее, я всегда поражаюсь - мой телефон может молчать по нескольку дней, но стоит мне в кои-то веки засесть что-нибудь переводить (а это же тоже целое дело - организоваться (!), как обо мне вспоминают все сразу и одновременно. В итоге пока я со всеми пообщаюсь, на дворе наступает ночь-ночь, да и в голове уже глубокий вакуум. То есть опять не сложилось. Вот как при таком раскладе можно что-то планировать в этой жизни?

Зато узнала сегодня два новых слова 小姓 (косё) и 児小姓 (ко-госё). Переводится как "паж, мальчик, оруженосец", но звучит слишком уж двусмысленно. Так и есть - в эпоху Гэнроку так называли красивых мальчиков, услаждающих взор и не только своему господину...Головокружительную карьеру некоторые делали, между прочим.
Интересно, в русской и европейской истории тоже все так же было?

@темы: бу-бу-бу

---

Про фуросики

Какое-то время назад мне посчастливилось походить на курсы японской живописи суми-э. У нас их вела совершенно замечательный преподаватель, которая рассказала и показала нам столько всего интересного, я даже передать не могу. Мне удалось записать некоторые фрагменты ее лекций и сделать несколько фотографий. Они не очень удачные, так как было неудобно снимать, потому что не я одна там лезла посмотреть поближе, и ракурс был неважный, да и хотелось просто увидеть все своими глазами, а не через объектив, но даже то, что получилось, как мне кажется, будет любопытно.
На одном из уроков она нам показывала, как из фуросики (шелкового или хлопкового платка, в который обычно заворачивают бэнто в Японии) сделать оригинальную упаковку для подарка:



Ну а тут сумочка, которую тоже можно сделать своими руками. Ручки, правда, нужно покупать отдельно.

@темы: японское, искусство, интересное

---

Всё-таки корейские фильмы - самые лучшие. Я имею в виду криминальные драмы-боевики-триллеры-детективы. По крайней мере меня они цепляют не по-детски. Только что досмотрела "Воспоминания об убийстве" - сижу вся под впечатлением. Обычная полицейская история о том, как ловят маньяка-убийцу в далеком уже 1986-м году. И о людях, естественно, ну, которые ловят. О том, что даже убийцы выглядят как обычные человеки, и о том, как трудно выловить правду в этой жизни.
Мне очень нравится, как играют актеры. Они настолько настоящие, ты прямо погружаешься в происходящее с головой. Там драка - ты просто чувствуешь на себе эти удары, там убийство - ты свидетель, ты там живешь, среди той обстановки, осязаешь ее. Поэтому их тяжело смотреть, но при этом не оторваться, чтобы не пропустить ни мгновение.

В противовес корейщине была мною просмотрена и японская дорама "Answer ~ Keishichou Kenshou Sousakan". Понравилась. Тоже детектив. Но такой, стерилизованный. Сюжет - что-то среднее между "Архивным детективом" и "Леди-боссом". Очередная супертётка-супермозг раскрывает все преступления, как орешки их расщелкивает. Правда, все эти преступления объединяет одно - здесь преступники/преступницы вызывают чувство сострадания и жалости и негодования за то, что это общество довело их до ручки.

Теперь на очереди "Keizoku" - тоже японская детективная дорамка. Ну и корейчики, чтобы не расслабляться.

А еще я как дура смотрю по Пятому каналу (правда, иногда) наш сериал под названием "След" - российский ответ американскому "C.S.I. место преступления..." Они, конечно, и рядом не стояли, но я смотрю. Некоторые серии очень ничего. Оказывается, его еще в 2007-м году сняли, но я-то дикая, и об этом сериале узнала только этой весной. Ну вот и застряла там... Хотя я баааальшой поклонник "C.S.I.", особенно "C.S.I.: Майами", и в свое время просто отлипнуть не могла от экрана, когда его показывали... Ну люблю я детективы и вообще всякие расследования... Еще в школе изучила вдоль и поперек книжку Торвальда Юргена "100 лет криминалистики" - было очень страшно и очень интересно. И вот до сих пор не угомонюсь. Народ фильмы про любовь и приключения смотрит, а я про убийства да про расследования. Совсем спятила, похоже...

@темы: кино, японские дорамы, корейские дорамы, бу-бу-бу

---

Три дня не работал мобильный. С какого перепуга - не понятно. Вдруг посреди разговора отрубился, и все. СМС-ки туда-сюда гонять можно было, а позвонить - вызов сбрасывался. Сегодня не выдержала, помчалась в салон МТС, чтоб спасли положение - они куда-то позвонили с моего же телефона, и сразу все заработало. Что это было??? Я их спрашиваю, в чем была причина - молодой человек пожал плечами: "Ну теперь же работает." Атас полный.

Пока брела обратно домой, среди дум о работе внезапно пришла в голову мысль, что 15-17 тома Миража мне так тяжело дались, потому что я не была на Кюсю и не представляю себе всей картины действия - я ее "не вижу". Бред какой-то...

Очередной корейский фильм "Сегодня и всегда" вынес мозг. Такое же ощущение было после фильма "Стыд" с Майклом Фассбендером. Полная тоска и безнадега. Самое страшное, что все так и есть. Расстроилась ужасно. И так хреново, а тут еще кино меня добивает.

@темы: бу-бу-бу

---

Чёта 17-й том Миража вообще занудный какой-то. Осталось дочитать одну главу и атогаки - но что же случилось с нашим несчастным Кагеторой, нам так пока и не рассказали. Только то, что удрать ему от членов Огненной секты не удалось, да то, что Акэти Мицухидэ просит его помощи против Оды. А все остальное время просто замумукали повествованием о Хикати, Асаре, всех их родственниках, клане Оотомо, и прочие бла-бла-бла. Уморили вусмерть.
Я зачем-то начала оформлять перевод 24-й главы 17-го тома письменно. Угробила часов шесть на четыре страницы текста. Теперь вот думаю - а оно мне надо? Ведь просто читать - сильно быстрее. Есть ли смысл в том, чтобы перевести это все более-менее связно на русский? Все равно же там народ с инглиша потом все переведет, а мой текстик так и останется при мне. Прям не знаю. Посмотрю, сколько за завтра успею, а там, может, и брошу это неблагодарное дело.

Все как одержимые смотрят Олимпиаду. А я не могу. Все время жду, что они оступятся/упадут/травмируются - моя нервная система не выдерживает. Хотя посмотрела кусок из прыжков в воду. Эх, люблю пловцов. И прыжки в воду туда же. Наверно, единственный вид спорта, к которому я до сих пор питаю слабость. И фигуры у мужиков там - самое оно. Мяф. Ну и наши победили - золото у России. Я не патриотка, но приятно.

@темы: околомиражное, бу-бу-бу

---

Kono yo no soto e - Club Shinchugun

Сегодня был последний день фестиваля японских фильмов. Показывали «Kono yo no soto e - Club Shinchugun» - «Вне этого мира. Клуб «Синтюгун»», режиссер Дзюндзи Сакамото, 2004 год.
Описание: Послевоенные годы. Группа молодых японских музыкантов, увлеченных джазом, который до недавнего времени был запрещен как «враждебная музыка», организует ансамбль и выступает на американских базах. В голодные годы оккупации армейские клубы – одно из немногих мест, где можно заработать реальные деньги. У каждого из музыкантов за плечами своя история, смерть близких, годы страданий и лишений, но они молоды, полны энтузиазма, жадно впитывают американскую культуру и спешат использовать шанс, который им дает новая эпоха.
Приятной неожиданностью оказалось увидеть там любимого мущщину (одного из) - Одагири Дзё. Его персонаж там, правда, был немного придурочный, но, как справедливо заметил другой главный герой фильма - все японцы очень странные. Но красавчик, чёрт побери!
В принципе, ничего такого-эдакого в фильме нет, тем не менее - мордашки приятные, музыка, опять же, и как-то так два часа и пролетели...
Просто показана жизнь некой джаз-банды: один наркоман (умер потом), другой брат социалиста, третий - соперничает с американцем в игре на саксофоне, четвертый ищет младшего брата, потерявшегося в войну, пятый - Одагири Дзё. Он играет, кстати, ударника, который в начале фильма ни черта не умеет, только лупасить на фестивалях на японских барабанах, но потом раскочегарился, ничего, даже барабаны себе купил, да девушку завел (или она сама завелась), которая следила, чтобы барабанные палочки не ломались. Его семья осталась в Нагасаки, поэтому война для него продолжалась, поэтому и был он не всегда в адеквате.
Показана очень трогательная история соперничества-дружбы саксофониста японца Кэнтаро и американца Рассела. Мдя... Наверно, это была любовь... Рассел написал и подарил Кэнтаро песню, которую тот исполнил на американской базе, где раньше служил Рассел. Именно тогда все и узнали, что Рассела убили в Корее... Очень трогательный момент - очень грустная песня, и то, как Кэнтаро ее поёт - я почти прослезилась.
Вот, собственно, и весь фильм - сначала дилетанты играют кто в лес, кто по дрова, а потом они становятся профи, что даже американцы взгрустнули, слушая их выступление, которое они посвятили Расселу. И на этой вечеринке зачитывают приказ, где всех присутствующих американских солдат призывают на войну в Корею... Такой вот патриотический виток. Но все равно очень душевно. Мне очень понравилось.

Кстати сказать, одновременно с фестивалем японских фильмов проходил фестиваль итальянского кино. Ну что я хочу сказать: если японцев можно было посетить бесплатно, то на итальянцев надо было заплатить 350 рублей... Вот так вот.

После фильма встретились с подружкой, пошли покушать в "Окономи". Что-то совсем у них там дела плохо идут - Ицуки (хозяин) не сколько окономияками на жизнь зарабатывает, сколько преподаванием японского. Мы там его все подначиваем с нами заниматься, но, блин, ему надо, чтобы 4 человека как минимум было, а нас двое... Да и в моем случае вообще все не понятно - я ж пока безработная, мне экономить надо, а не таскаться по кафе.
Мдя... чёта я опять о грустном. Навеяло...

Жаль еще, фестиваль закончился. Я уж привыкла весь последний месяц в кино ездить, да и вообще без японского как-то грустно. Не, надо срочно что-то хотя бы почитать.

Кстати, другая моя подружка прочитала разрекламированный мною "Супермаркет", сказала, что это не книга, а унылое г., так что я теперь вообще боюсь заикаться о чем бы то ни было. То ли лыжи не едут, то ли я... хм, не в себе.
Вот как-то так.

@темы: кино, японское, бу-бу-бу

---

Миядзима

До острова Миядзима можно добраться на пароме. Окружность острова примерно 30км, по нему бродят олени.





Все достопримечательности находятся на северной стороне острова и на горе Мисэн.

Сам городок Миядзима вытянулся вдоль побережья.

Великие тории служат входом в святилище Ицукусима. Во время отлива до них можно дотопать пешком.

























Вход в святилище Ицукусима.

















Вот оно, святилище Ицукусима. Построено на сваях в 593 году, посвящено трем морским богиням, дочерям синтоистского бога Сусаноо.













Это установленная еще в 16 веке сцена театра Но, которая используется в священных представлениях Дзин-Но (в середине апреля).





К югу от Ицукусима-дзиндзя видна пагода Тахото (1523г.).











Миядзима славится деревянными изделиями своих мастеров.

Парк недаром назван "Момидзидани" - "долина кленового листа".



Эта дорожка ведет на вершину горы Мисэн. Туда можно добраться и по канатной дороге. Но в тот день она была закрыта по причине тайфуна...Зато там везде много разных маленьких храмиков.



























Ну а это у нас тот самый мост Кинтайкё в Ивакуни. Состоит из пяти соединенных последовательно арок. Сооружен в 1673 году, но в 1953 году был разрушен тайфуном. Это - восстановленная копия. На всякий случай укрепленная стальными элементами. Жаль, темно на дворе, а так можно было бы увидеть позади несколько самурайских домов и замок Ивакуни (он там освещен на заднем плане).

@темы: Япония, околомиражное, прогулки, фотки

---

Хиросимское

От вокзала Хиросимы до Атомного дома и Парка Мира можно доехать на трамвае.



Всем известный "Гэмбаку дому" стоит за территорией парка, где сливаются две реки - Ота и Мотоясу.











Вид на парк и на Мемориальный музей Мира, в котором находится экспозиция, иллюстрирующая последствия бомбардировки.

Детский памятник Мира изображает девочку с протянутыми руками. Над ней пролетает журавль, считающийся символом долголетия и счастья.

Кенотаф (надгробие всем жертвам бомбы) и Вечный огонь Мира:





Мемориальный музей Мира:



Паровозик в Детском центре науки и культуры:

Дальше наш путь лежал к замку Хиросима-дзё, который был восстановлен в 1958 году.
На храмовой территории проводится обычно куча мероприятий - и выставка хризантем, и праздник Сити-го-сан...









































Вид из окна не очень удался, так как весь день лил проливной дождь.





Прогулочный сад Сюккэй-эн. Создан в 1620 году по подобию знаменитого китайского Западного озера (Xi Hu) в Ханчжоу. Его тоже восстановили после бомбардировки. Парк маленький, но спланирован так, что кажется очень просторным.

@темы: Япония, околомиражное, прогулки, фотки

---

Повседневное

Аааа-а-а-а! Что-то я на 16-м томе совсем заблудилась в географических названиях и именах!!!
Похоже, надо бросать это дело - читать разрозненные куски переводов, но за японский мне вообще страшно браться - мне кажется, я там помру сразу же. Если первый том я уже три раза начинала, доходила до 40-й страницы, и дальше дело глохло (а все патамушта у меня нет дэнки-дзитэна, трать-тарарать!!! А без него читать возможно только дома, когда сидишь у компа, а это совсем неудобно), а там ведь еще не было такой каши из событий... Ну почему я такая глупындра???????????????

Сегодня подружка повергла меня в состояние шока. Она когда-то преподавала японский язык каким-то морякам в Сендае, а сейчас ей приспичило составить резюме, и ей надо указать, в какой это компании было дело. И она просит меня (!!!) ей помочь найти эту компанию. Как, интересно знать, я это сделаю???????????? Я ей говорю - гугль в помощь, больше ничем не подсоблю. А она не знает, как искать. Вот тут я тоже озадачилась - я не знаю, как правильно забить в поисковик "рыболовецкая компания" по-японски. Максимум, что я могла предложить, это искать по 株式会社仙台漁業 или просто 会社仙台漁業. Вот чёрт побери! Я абсолютно не знаю, как ей помочь, ведь компания может быть зарегистрирована в каком угодно городе!!! А шерстить весь рыбный промысел в Японии - мой моск сказал "йок".

И вообще моё нынешнее состояние напоминает американские горки. То я сижу горюю, что мои резюме на hh никто не смотрит, то я съездила сегодня забрала трудовую - и у меня прямо гора с плеч свалилась и настроение поднялось. А еще вчера в кинотеатре перед показом фильма можно было выпить на халяву кофе, заполнив при этом какую-то анкету. И сегодня мне позвонили, сказали, что мне перепала кофеварка и завтра они мне ее готовы привезти. Мама дорогая. Ну пусть везут, коли не шутят. Сильно удивлюсь, если довезут-таки.

Озадачилась насчет прохождения медкомиссии для реанимации водительских прав. Поход в поликлинику успехом не увенчался - надо заплатить 540 рублей, взять бланк, пройти терапевта, офтальмолога, отоларинголога, хирурга, невролога (к ним ко всем надо приходить в 7 утра за талоном), а потом еще ехать хрен знает куда к наркологу и психиатру. Чума. Позвонила в платный мед.центр, который у нас здесь же тоже есть. Там расклад: 1200 + нарколог и психиатр за свой счет и своим ходом + 2000 за энцефалограмму. Я им говорю - а зачем энцефалограмму? Надо, говорят. Я в ужасе звоню своему одногруппнику - он буквально на днях открывал все категории в правах. И что выясняется? Можно в Центральной автошколе пройти медкомиссию всего за 1500 рубликов, все врачи у них там сразу в одной куче, ехать надо только в одно место. И все!!! С тебя две фотки и деньга! А в моей деревне придумали какую-то энцефалограмму за 2 штуки! Они бы еще ДНК родственников заставили сдавать. Ну не сволочи ли??? Негодую!!!

@темы: бу-бу-бу

---

Сутенёр

Сегодня показывали "Сутенёра", режиссер Сёхэй Имамура, 1987 год.
Кен Огата в главной роли. Да-да, тот самый, который играл Мисиму в "Жизнь в четырех главах".
Ну так вот. Начинается все с того, что три японских матроса сбегают с рыбачьей шхуны. Это еще 1901 год на дворе. Ржач начинается прямо сразу - их задача доплыть, не потеряв свои фундоси. Фундоси - это такие старояпонские труселя, длинная полосочка ткани, которая обматывается вокруг торса. Иногда имеет тенденцию разматываться. Особенно в воде при попытке достичь Гонконга. Другой одежды на морячках нету, поэтому они прям в чем есть идут по городу, разыскивая своего земляка, в надежде, что тот им поможет. Земляк оказался сволочью, но не совсем законченной - посоветовал япончикам пойти в консульство. В консульстве их определили кого куда, а нашего главного героя - в помощники парикмахера. Про него и речь.
Годика через два консульство посылает Ихэйдзи Мураоку шпионить за строительством железной дороги, которое Россия ведет в Маньчжурии. Там ему приходит в голову идея добывать сведения, используя в качестве шпионок японских шлюх, коих там великое множество. Признав в нем земляка, наивные девушки даже собирают ему деньги, чтобы тот передал их родителям в Японию. Но одну из его "шпионок" разоблачают и убивают в назидание другим, так что ему приходится срочно оттуда сматываться. Естественно, с деньгами местных проституток.
В Гонконге он тратит эти деньги на то, чтобы купить помещение и основать там бордель. А девиц ему привозят лучшие уголовники страны прямо из Японии. Их частично перепродают дальше, уже подороже, а которых не раскупили, те на месте, так сказать, отрабатывают проживание.
Ну а дальше Ихэйдзи одержим идеей продвижения японских интересов - он хочет открыть еще бордели в Сингапуре и Малазии...Ему это удается, конечно же, не без помощи его жены Сихо, его подружки детства, бывшей проститутки, которая оказывается вполне себе предприимчивой бизнес-вумэн.
Конечно, не все идет гладко: проститутки сбегают с аборигенами, местные китайцы, контролирующие преступный мир, препятствуют ему как могут, японское консульство тоже вставляет палки в колеса. Но наш ГГ все преодолел, а все благодаря вере в своего императора и ради долга стране. Он не уставал повторять мантру: "Я буду в авангарде экспансии нашей страны!". А как он убеждал консула, когда его обвиняли в продаже японских гражданок: "Множество женщин хотят быть проданными на экспорт!!!"
Я валялась.
Еще в начале, в Маньчжурии, одна из шлюх с гордостью рассказывает Ихэйдзи, что японки пользуются огромным спросом: "Некоторые женщины добрались и до Москвы. Наполеон им в подметки не годится!"
А еще прозвучала такая фраза (ее Сихо выдала): "Если отбросить стыд и целомудрие, можно многого добиться".
Короче, весь фильм можно растащить на цитаты. Зал ржал как не в себе, настолько все было к месту сказано.
В общем, отличная комедия, рекомендую.

Ну и еще немного про фундоси. Не удержалась, скопипастила отсюда кусочек.
...В общем, фундоси – последний писк моды на островах. Возвращение к истокам, так сказать. Тысячелетний опыт предков, экологично-гигиенично, свежо и небанально.
Есть контора, которая называется “Осярэ фундоси” (“модные фундоси”) или коротко “Осярэфун”, выпускающая и продающая новинки в этой области нижнего белья.

Это и есть фундоси производства “Осярэфун”. Фартучки такие.
Как надевать:

Понятно, что вся красота – на переднем крае “фартучка”, который потому и стараются украсить для особой привлекательности.
Модные модели:

Актуальное, с драконом.

Для любителей пасьянсов и азартных карточных игр на раздевание.

Брутально: в стиле пожарных команд времен Эдо. Символ на переднике можете выбрать из богатой коллекции или заказать свое. На данном конкретном – иероглиф “голова”. Ну, у некоторых представителей сильной половины человечества голова именно там, не спорю.

С кружавчиками. И разные способы ношения на заду. Хотите – трусами, хотите – стрингами.
Женские модели тоже имеют место быть.

Розовенькое с кружевными рюшечками.

Остро-модной лепердовой расцветки.

Старая добрая классика. Из дерюги.
В общем, лучший подарок!

А это если у кого сомнения в практической применибельности девайса. Все ОК, не сомневайтесь!

Вот тут еще про разновидности можно попросвещаться.

А вообще, я все-таки доберусь как-нибудь выложить фотки с Донтосая, который проводится в январе (!) в храме Хатиман в Сендае, когда все там бегают полуголыми, даже почтенные университетские сэнсэи. Зрелище незабываемое.

@темы: кино, забавное, японское, интересное

---

Что-то я сегодня расслабилась, даже ни одного резюме не отправила. Честно говоря, и отправлять-то особо уже некуда - на хэдхантере одни и те же вакансии ходят по кругу, и я туда уже отправляла, и либо мне пришел отказ, либо просто ни ответа ни привета. Друзья в один голос твердят, что до середины августа вообще ловить нечего - все в отпусках... Может, действительно, расслабиться и забить на все? На дворе лето, а я как проклятая сижу целыми днями у компа в поисках вакансий...
Права закончились, опять же. Надо узнавать, где и как их менять, пройти медкомиссию... Как же делать-то ничего не хочется!!! Даже фильмы не смотрю - между рассылками резюме читаю Мираж по 105-му кругу... И так целый день. Ужас просто. Не, надо брать себя как-то в руки, а то так можно окончательно распасться на части...Попереводить, что ли...
Вообще, давно замеченный факт - когда весь в работе с ног до головы, успеваешь сильно больше и по хозяйству, и в плане кулюторных мероприятий, и посмотреть-почитать. А тут какой-то непрерывный день сурка.
Ладно, сегодня уж, так и быть, побездельничаю еще, тем более что в кино вечером собралась, а завтра начну новую жизнь. Очередную. Может быть.

@темы: бу-бу-бу

---

Озеро Бива - Миидэра

Когда я сейчас ковырялась с информацией по храму, у меня случился географический кризис. Потому что прекрасно помню, что после замка в Хиконэ мы с подружкой ушли пешком к горам к храмовому комплексу Миидэра, а потом опять вернулись на берег и уже потом покушали там же и вернулись на станцию. Но по карте и по буклету я смотрю, что Миидера находится в Оцу... Как так??? Ничего не понимаю. Мистика какая-то... Значит, каким-то чудесным образом мы переместились в пространстве?.. Ну и ладно. Все равно там было красиво и уютно.
Миидэра - Храм трех колодцев - (三井寺 ), называется также Ондзё-дзи (園城寺 ) — крупный буддийский монастырь и храмовый комплекс, расположенный у подножия горы Хиэй в современном городе Оцу, префектура Сига. Построен в 7-м веке. Храм является главным в подшколе Дзимон школы Тэндай. Исторически храм связан с храмом Энряку-дзи на вершине горы Хиэй, которому он долгое время противостоял. Миидэра — один из самых больших храмовых комплексов в Японии, внутри комплекса около сорока храмов и сооружений.
Храму катастрофически не везло - его несколько раз сжигали, в 1571 Ода Нобунага сжёг вообще все храмы на горе Хиэй и под ней, после чего школа Тэндай долгое время была в полном упадке. После битвы через некоторое время монахам разрешили отстроить монастыри в районе горы Хиэй заново. Ну и с тех пор он такой, дыа...
Это все еще Хиконэ - изображения хиконяна повсюду.

Улочки и улицы:







Первые ворота, 仁王門　（Ниомон - ворота королей Нио):



金堂（国宝）－ Ниндо: - основной храм, национальное сокровище:











「三井寺」の由来となった井戸「閼伽井屋」











三重塔 (трехярусная пагода):









Колокол Бэнкэя:



Храм Бимё-дзи:



Павильон Бисямон-до (毘沙門堂 )

一切経蔵　(Иссай-кёдзо)－ здесь хранятся Buddhist scriptures:

@темы: Япония, прогулки, фотки

---

Мива Акихиро

Акихиро Мива начинал официантом в гей-баре, был барменом и сутенером, а в 1952 году в семнадцать лет дебютировал как исполнитель шансонов. Его кумиром была Эдит Пиаф. Мива также играл в драматическом театре, в частности, в пьесах Судзи Тераямы, выступал с концертами в Париже. Его автобиография, впервые опубликованная в 1968 году с предисловием его близкого друга Юкио Мисимы, сейчас вышла четвертым изданием. На киноэкране Мива впервые появился 1957 году, но, несмотря на свою популярность, снимался очень редко. В конце 1960-х он сыграл в двух картинах классика японского жанрового кино Киндзи Фукасаку — "Черная ящерица" /Kurotokage/ и "Особняк черной розы" /Kuro bara no yakat/. Его голос звучит в японских версиях мультфильмов Хаяо Миядзаки "Принцесса Мононоке" и "Ходячий замок".!

Из интервью (попячено с Артхауса):

ВОПРОС: В 10 лет вы находились в Нагасаки, когда на город сбросили атомную бомбу. Это оказало большое влияние на вашу жизнь?

МИВА: Разумеется. Я словно увидел ад. Я потерял многих друзей и знакомых. У меня не было келоидных рубцов, но у меня выпали волосы, и я страдал головокружением от анемии. Я долго страдал от различных побочных эффектов. И это изменило мой взгляд на мир. Это было важное событие, но самым важным было для меня то, что происходило со мной в возрасте от года до десяти. Именно это сделало меня таким, какой я есть, и бомбардировка является частью этого жизненного опыта.

ВОПРОС: Вы выросли рядом с районом красных фонарей в Нагасаки, где у ваших родителей был бизнес.

МИВА: Да. У них было кафе, традиционный японский ресторан и общественные бани. В соседнем доме находился театр, через дорогу — магазин грампластинок, а рядом антикварная лавка. По всему району были бары и клубы.

ВОПРОС: То, что вы росли там, стимулировало ваш интерес к музыке и театру?

МИВА: Да. Я начал бывать в театре с тех пор, как помню себя. Я смотрел фильмы, спектакли, посещал концерты. В магазине пластинок я слышал самую разную музыку. А в лавке антиквара были произведения искусства со всего света, восточные и западные. Я начал изучать японскую живопись уже в начальной школе. Одно время я хотел стать художником.

ВОПРОС: Вы жили в уникальном окружении, да?

МИВА: Я видел самых разных людей. Служанка часто держала меня на руках, когда сидела за кассой в наших банях. Я видел, как люди раздеваются и как они выглядят голыми...

ВОПРОС: Вы видели людей без одежды.

МИВА: Да. Я видел дряблые тела богачей, когда они разделись, и видел великолепные тела тех, кто снимал с себя самую ужасную одежду. Так что я знал, что одежда — полный обман. А в кафе я наблюдал, как мужчины и женщины играют в любовные игры, ссорятся, спорят. Когда люди пьют, вы видите их истинную природу, и люди влиятельные оказывались на поверку очень грубыми. Я видел всё это в очень раннем возрасте, и это сделало меня тем, кто я есть. Это было фоном, на который наложилась бомбардировка.

ВОПРОС: Вы не погибли, потому что были в гостях у дедушки и бабушки.

МИВА: Судьбу трудно понять. Я вполне мог умереть в тот день. После того, как смерть прошла совсем рядом, очень легко жить так свободно, как хочешь. Я знал, что такое смерть. Мама умерла, когда мне было два года, и я часто видел, как нищие проститутки умирали от легочных болезней. Уже тогда я осознал мимолетность жизни. Бомба просто это подтвердила. Я начал понимать истинный смысл войны.

ВОПРОС: Что вы имеете в виду?

МИВА: Слово "война" — красивый эвфемизм, используемый для оправдания массовых убийств и разрушений. Нам не нужны эвфемизмы. Мы не должны говорить "Первая мировая война", надо называть ее "Первое мировое массовое убийство". Слово "солдат" надо заменить словом "убийца", "вооружения" надо называть "орудиями убийства". Почему когда оружие использовал отдельный человек, его называют "орудием убийства", а когда его использовала страна, это называют "оборонительными вооружениями"? Это нелепо. И если мы не перестанем употреблять эвфемизмы, значит, мы сами — часть заговора.

ВОПРОС: Вы считаете, что атомная бомбардировка и поражение Японии помогли вам более реалистично смотреть на жизнь?

МИВА: Да, потому что после 15 августа — дня капитуляции, все, чему нас учили до того, вдруг изменилось. Раньше нас заставляли выучить всех императоров и запомнить наизусть Императорский указ об образовании. Если мы делали одну ошибку, учитель бил нас. Когда мы вернулись в школу после поражения, нам сказали, что все, чему нас научили ранее, было неправильно; нам пришлось зачеркивать чернилами страницы в учебниках. Когда неожиданно видишь, как все твои ценности и взгляды меняются, то начинаешь не доверять всему, что не можешь увидеть своими глазами, пощупать и удостовериться сам. Именно тогда я начал принимать самостоятельные решения, а не выполнять чужие. /.../ Я видел много событий и много людей — трагедию, комедию. Я видел, как могущественные люди совали руки официанткам под юбки и выливали пиво им на головы. Так что я с детства не очень верил в авторитеты и власть. Я видел, как эти люди, по ночам, распускавшие руки, днем на публике вели себя очень пристойно.

ВОПРОС: В Нагасаки было что-нибудь еще уникальное?

МИВА: Это был очень космополитичный город. В школе не имело значения, японец ты, китаец или кореец. Не забывайте, у Нагасаки было 450-летняя история общения с иностранцами. Уже с эпохи Токугава торговцы платили сёгунату, чтобы их оставили в покое и разрешили им самим управлять городом. Для городов, которые живут торговлей с заграницей, характерна известная свобода. И я думаю, эта свобода является и частью меня самого.

ВОПРОС: Вы жили там до 16 лет. Вы почувствовали большую разницу, когда приехали в Токио, чтобы поступать в музыкальную школу?

МИВА: Токио показался мне очень провинциальным. Когда я впервые встретился с Юкио Мисимой, на мне была надета рубашка — традиционный предмет русской одежды. Мисима сказал мне: "Так вот что считается "современным" в деревне". Я ответил: "О чем ты говоришь? Люди из Эдо всегда приезжали в Нагасаки изучать западную культуру". А в Нагасаки западная культура приходила из самого большого в Азии тех лет международного центра — Шанхая. На месте Токио когда-то были пустые поля. Так что я ему выдал по полной: "О чем ты говоришь, токийская деревенщина?!"

ВОПРОС: Как отреагировал Мисима?

МИВА: Он потерял дар речи. Я тоже был поражен дискриминацией, с которой столкнулся в Токио. Когда я работал на полставки в гей-баре, то слышал, как люди употребляли слова "танкоро" ("китаёза") или "тосенпи" (уничижительное название корейцев). Я говорил им: "Вы, ребята, ничего не знаете. Ведь все мы — смесь китайцев и корейцев. Буддизм, иероглифы, даже способ изготовления ткани для кимоно — все пришло с континента. Если вы принижаете их, вы принижаете своих предков!"

ВОПРОС: Вы говорили, что любили музыку с раннего детства.

МИВА: У меня было красивое сопрано. Я даже брал частные уроки, так как собирался стать классическим певцом. Но после того, как голос изменился и я начал изучать в школе французский, я начал петь песни просто для удовольствия.

ВОПРОС: Я слышал, вы были очень популярны среди старших мальчиков в школе.

МИВА: Да, они называли меня "симпатичным" или "красивым". Я получал очень много предложений.

ВОПРОС: Когда вы поняли, что вы — гей?

МИВА: Когда был довольно маленьким. В отцовском кафе я заходил в комнаты, где отдыхали официантки и официанты. Официантки занимались только тем, что поливали грязью клиентов и своих коллег. Но, вернувшись в кафе, они были сама любезность. В комнате официантов было совсем не так. В то время многие молодые люди хотели стать писателями или художниками, поэтому они много говорили о литературе и кино. Я был маленький, не все понимал, но среди них чувствовал себя очень комфортно. Официантки жили в очень реальном мире, парни были намного более романтичными.

ВОПРОС: Вы увидели женщин с плохой стороны, когда были маленьким?

МИВА: Да. Их окружали красивые вещи, но у них не было мечты. По их комнате были разбросаны косметика и одежда. В комнате официантов тоже был беспорядок, но там валялись книги и тюбики с краской. Меня это привлекало намного сильнее.

ВОПРОС: Я видел вашу школьную фотографию, сделанную, когда вы начали учиться в старших классах. От нее у меня перехватило дыхание. Именно в это время у вас был первый сексуальный опыт?

МИВА: Да. Со школьником, который был на пять лет старше. Я многое узнал от него о западном и японском искусстве и литературе.

ВОПРОС: В Нагасаки не было сексуальных предрассудков?

МИВА: Да. Я мог ходить со школьниками старше меня, взявшись за руки, и люди просто говорили: "Какая прелесть". Вот почему я никогда не думал, что в гомосексуализме есть что-то дурное. Но когда я приехал в Токио, меня называли "извращенцем" и "педрилой". Я был в шоке! Куда я попал? В Токио я не мог найти ничего, что стимулировало бы мой интеллект. Понимаете, я изучал японскую живопись, поэтому я многое знал об истории Японии. Я знал, что гомосексуализм считался нормой очень долго — сотни лет от эпохи гражданских войн до реставрации Мэйдзи в середине 19 века. И даже позднее — в некоторых школах. Ясунари Кавабата написал о своей любви к однокласснику, помните? Я много читал, так что это казалось мне вполне естественным.

ВОПРОС: Значит, вы впервые испытали на себе дискриминацию в Токио?

МИВА: Да. Мне впервые сказали: то, что я считал естественным поведением, таковым не является. На самом деле, движение против гомосексуализма было частью милитаризации Японии. Поскольку гомосексуализм не выращивает пушечное мясо, он ненавистен властям. То же самое с христианской Библией. Нации с большим населением были всегда сильнее, поэтому они запрещали все, что могло бы уменьшить население. Эта стало религиозной догмой, и многие гомосексуалисты страдают, считая себя грешниками. По-моему, это нелепо.

ВОПРОС: Как вы боролись с предрассудками?

МИВА: Я говорил: "А сами вы кто? Что делает вас совершенными? Какие у вас особые таланты?". Те, кто критикует других, считают, что имеют на это право. Но у них ничего нет. Я шел в контратаку. Я всегда говорил тем, кто подвергался дискриминации, что их хулители глупы, но жертвы тоже несут ответственность. Если не хочешь, чтобы на тебя нападали, давай сдачи.

ВОПРОС: Похоже, вы не страдает комплексом неполноценности.

МИВА: Совершенно не страдаю. Никто не должен страдать комплексом неполноценности. Не бывает людей на 100 процентов хороших или на 100 процентов плохих.

ВОПРОС: Ваше беззаботное детство завершилось банкротством семьи. Тогда вы уехали в Токио и жили очень бедно. Вы когда-нибудь теряли уверенность в себе?

МИВА: Я ночевал в подземных коридорах вокзала Синдзуки, потому что у меня не было ни гроша. От голода у меня кружилась голова, я едва не умер. Но я всегда стремился двигаться вперед. Когда Чаплина спросили, какой из его фильмов лучший, он ответил: "Следующий". Это обо мне. Я всегда думал, что дальше будет лучше. Я всегда мыслил позитивно, а не негативно.

ВОПРОС: Вы познакомились с Мисимой, когда вам было 16 и вы работали в кофейне для "красивых мальчиков".

МИВА: Он пришел "изучать материал". Он был модным писателем, все виляли перед ним хвостом. Но я никогда не преклонялся перед властью и авторитетами. Так что, когда он позвал меня, чтобы я сел рядом с ним, я только пожал плечами. Он спросил: "Хочешь что-нибудь выпить?". Я ответил: "Нет, спасибо. Я не гейша". Он сказал: "Ты не очень-то симпатичный", а я ответил: "Мне не надо быть симпатичным, я красивый". Он потерял дар речи.

ВОПРОС: Каково было ваше первое впечатление от него?

МИВА: У него было очень бледное лицо. Он был очень напряжен. Словно его нервы торчали на пару метров из головы, словно из его черепа выходили молниеотводы. Меня не интересовали мужчины такого типа.

ВОПРОС: Но потом вы стали очень близки.

МИВА: Думаю, я стал для него олицетворением культурного шока. В то время он соответствовал всем параметрам, необходимым, чтобы его называли гением. И в литературном мире он вел себя очень умно, знал все уголки, все ходы и выходы. Но в частной жизни он был неискушенным.

ВОПРОС: Это было следствием его воспитания?

МИВА: О, да. Он должен был последовать по бюрократическому пути своих родителей: после элитной школы поступить в Императорский университет, а потом на работу в Министерство финансов. Он был мягким человеком, поэтому не мог сказать родителям "нет". Внутри него происходила чудовищная битва воль: желания родителей против его собственных. Думаю, именно я дал ему толчок и заставил его взять на себя ответственность за свои убеждения. Его мать была в ярости. Она обвиняла меня в том, что я сделал его таким, каким он был.

ВОПРОС: Таких людей, как вы, он никогда раньше не встречал?

МИВА: Уверен, он знал, что, такие как, я существуют, но впервые встретил такого. Думаю, для него эта была встреча с инопланетянином. Он всегда вел очень пассивную жизнь, а я очень активную — жизнь, которую я выбрал для себя. Уверен, он завидовал тому, что кто-то мог делать это с 16 лет. Он всегда носил костюм и галстук, просто потому что от него этого ожидали. А я носил все, что захочу. Под моим влиянием он стал носить джинсы и кожаные куртки, начал заниматься боксом, начал делать то, что хочет.

ВОПРОС: Заниматься культуризмом он тоже начал под вашим влиянием?

МИВА: Нет, он начал строить свою жизнь на основе картин, изображавших мученичество святого Себастьяна. И мускулистое тело было необходимо для жизни, которую он хотел вести.

ВОПРОС: Что вы думаете о его восхищении мученичеством?

МИВА: В молодости я видел картину с изображением святого Себастьяна, но никогда не считал, что кровь может быть красивой. Мученичество — полная чушь! Что, после твоей смерти расцветут цветы? Так я говорил Мисиме. Но он верил в чистоту юных мучеников.

ВОПРОС: Что вы думаете о фильме Пола Шредера "Мисима"?

МИВА: Меня приглашали сняться в нем, но я отказался. Шредер приехал ко мне и беседовал со мной. Я рассказал ему кое-что из того, что знаю, и он сказал, что узнал многое, о чем не имел представления. Но лучше пусть Мисима останется загадкой. Полагаю, Шредер сделал все, что было в его силах...

ВОПРОС: Что означает для вас факт существования Мисимы?

МИВА: Он был хорошим другом. Не любовником. Я никогда не испытывал к нему подобных чувств. Но он был так чист, что я его жалел. Порой люди должны страдать, чтобы выработать характер. Это урок, о котором следует не забывать молодежи и в наши дни.

ВОПРОС: Через пять лет после своего дебюта вы произвели фурор шансоном под названием "Meke Meke". Потому, еще через пять лет, вы написали шансон для рабочего класса под названием "Yoi Tomake no Uta". Я был поражен переменой.

МИВА: Но я нисколько не изменился!!! Шансоны первоначально были просто народными песнями о печали, любви и гневе, которые были популярны после Французской революции. В Японии из шансона было удалено все связанное с реальностью, и шансон стал очень утонченным жанром. Но я хотел вернуть его обратно народу, поэтому я пел очень грубые слова "Meke Meke".

ВОПРОС: И вы подверглись критике.

МИВА: "Утонченным" критикам не нравилось, как я демистифицировал шансон и вернул его к земной реальности. Но это был мой способ борьбы с ними. Я носил вычурную женскую одежду, поэтому они называли меня "девкой". В то время я пытался заявить, что выступаю против милитаризма и войны. Я хотел возродить эстетическое чувство, которому было 2000 лет и которое породило ар деко эпохи Сёва. Чувство, которое было уничтожено военщиной. Но СМИ игнорировали то, что я хотел сказать. Они считали, что я просто выпендриваюсь. Меня поддерживали только такие люди как Мисима.

ВОПРОС: Ваша жизнь всегда была отдана борьбе с общественными нравами. Фактически вы были первым, кто открыто признал, что он гомосексуалист, не так ли?

МИВА: Я видел множество людей, умиравших при печальных обстоятельствах, страдавших от дискриминации гомосексуалистов. Я решил: если стану знаменитым, что во весь голос скажу, что я — гомосексуалист. Обычно люди собираются для этого в организации, но я терпеть не могу групповые действия. Я просто сделал это сам. Многие, в том числе и женщины, поддержали меня в том, что я сделал.

ВОПРОС: С тех пор прошло несколько десятилетий. Отношение к геям сильно изменилось, это правда?

МИВА: Не то слово! Сегодня молодые люди вырастают под песни Дэвида Боуи и Боя Джорджа, в атмосфере популярности транссексуалов. Для нынешней молодежи терпимость к гомосексуалистам совершенно естественна. Раньше меня называли педрилой и извращенцем, но сегодня молодые ребята по телевизору, не колеблясь, говорят, что я им нравлюсь. Они не видят во мне ни мужчину, ни женщину, они видят Акихиро Миву. В этом смысле Япония — самая прогрессивная страна на свете.


www.youtube.com/watch?v=2PU-HhcSiP0&feature=rel...



Сайт Мивы: www.o-miwa.co.jp/

@темы: театр, музыка, японское, искусство, интересное

---

Гомоэротическая антология ДИКАЯ АЗАЛИЯ

Конечно, можно просто поставить ссылку на саму страницу с текстом, но я решила передрать всё себе - сайты имеют обыкновение теряться...


ДИКАЯ АЗАЛИЯ

Перевел и составил Александр Белых

ВВОДНОЕ СЛОВО

Со времен богов мужские сердца пленялись красотой женщин, но кажется необычным и странным, когда случается видеть, что они очаровываются цветущей красотой юношества, отнюдь не женской. Однако, несмотря на то, что Будда проповедовал избегать горы Имосэ (1), священники низкого ранга вступали на Путь любви к юношеству, чтобы высвободить свои чувства, ведь их сердца сотворены не из камня и не из дерева. Подобно водам, падающим с вершины Цукубанэ и образующим глубокое русло реки Минано, в наши дни эта любовь, бывает, превосходит по силе любовь между мужчиной и женщиной. Даже сердца храбрых воинов смущались этой любовью, не говоря уже о придворных и аристократах. Простые жители в горах, собиратели дров для очага, также познали удовольствие быть под сенью молодого деревца. Тем не менее, японская песня довольно редко воспевает такую любовь.
Вначале была песня "в горах вечнозелёных", принадлежащая Синга Содзу, ученику Коя Дайси (2), и помещенная в "Собрание старых и новых японских песен". Эта песня, обнаруженная первой, словно перышко, отважно колыхающееся на зелёных волнах полевой травы, указала на Путь любви к юношам, на который не гнушались ступать даже высокопочитаемые люди, чтобы познать его на своём опыте. Однако в последующих императорских антологиях, начиная с "Сюисю" и включая "Син Кокин Вакасю", представлено всего несколько песен на эту тему. Мне не удалось обнаружить ни одной песни в предыдущих тринадцати антологиях (3). Вполне вероятно, что несколько таких песен существует, но я незнаком с ними.
В "Исэ-моногатари" и "Гэндзи-моногатари", а также в "Сагарамо" и "Макура-но соси" много рассказывается о любви и страсти, но не такого рода.
Вероятно, поэтому люди находят забавным и необычным то, что некий человек предложил мне собрать старые песни и рассказы о любви к юношам в одну антологию. Таким образом, как-то дождливым вечером в четвертый год эпохи Эмпо (1676), восьмого месяца, пятнадцатого дня я проводил время больше в праздном созерцании дождя, тоскуя о лунном проблеске, чем был занят делом, когда сидел одиноко под лампой, выбирая из "Кокинсю" и других коллекций японской поэзии стихи и прозаические фрагменты вместе с картинками для этой антологии. Я нашёл много трогательных отрывков, которые сохранились в моей памяти. Я записал их слово в слово и дал название этой антологии "Дикая азалия".
Я не включаю в неё разные нашумевшие истории, ставшие известными в последнее время, отчасти из-за благоразумия и отчасти по причине того, что они не будут интересны для тех, кто многократно был наслышан о них.

Китамура Кигин написал это.

ДИКАЯ АЗАЛИЯ
1 (4)
Аноним

Память сердца, ты
Как дикая азалия в горах
Средь молчаливых скал.
Моим словам не выразить любви,
Они лежат камнями…

2 (5)
Канъю-хоси

Омовением священным
Твой юный лик преображенный
Навечно в сердце у меня.
Мой мальчик, ты вне сравнения
Среди других купальщиков!

3 (6)
Рисси Кэйи

Всем сердцем ждал тебя,
Я ждал, когда явишься предо мной, -
И дни прошли напрасно.
Ослабла нить моей печальной жизни
И скоро оборвется, видно…

4 (7)
Содзу Хэнку

На заставе Аусака
Впредь замутит ли кто-нибудь
Чистые воды родника?
Ах, как недолго сияла луна,
Отражённая в этих водах!

5 (8)
Саки-но Рисси Кёсэн

Напрасно думаешь,
Что изменился я и стал другим,
Ведь ненависть моя
Не позволяет мне забыть тебя,
Изменника любви моей!

6 (9)
Гон-но Содзу Ёэн

Ясным месяцем, полным,
Медленно переплывал бы ты небеса
В странствии любовном…
Ах, глядел бы я на твой лик светозарный,
Сияющий на моем рукаве слезами!

7 (10)
Содзу Какуга

Ты утаил свой лик,
Подобно луне в дождливую ночь
За грядой бегущих облаков.
Быть может, кто знает, и вправду
Это ты озаряешь мой путь?

8 (11)
Сайгон-хоси

Сокол поднялся
Над долиной Микари,
Взлетел высоко.
Не так ли уходит любовь
По дороге разлук?

9 (12)
Рисси Нинъю

О, соловей,
Не забывай старинное гнездо
В родной долине,
Если ветка сакуры в цветах
Окажется тебе милей!

10 (13)
Дайсодзё Гёсон

Столичной сакуры
Цветенья ради прилетел он,
Этот юный соловей.
Ах, возможно ль позабыть
Старинное гнездо в долине?

11 (14)
Дзёгон-хоси

Ах, прежние разлуки
Несравнимы с последней!
Разве есть на свете
Что-нибудь печальней
Этого расставанья?

12 (15)
Хоин Дзёси

Разве мог представить я,
Что прощальные звуки колокола в храме
Раздадутся в память о тебе,
А звуки флейты моей когда-нибудь
Оплачут последнее расставанье?

13 (16)
Нисё-хоси

По дороге в Ёкава
Я сделал первый шаг
От мира бренного,
Но память о любви твоей
Тоской меня объяла.

14 (17)
Хоккё Удзэн

В одеждах странника
Ты травы мнёшь дорог иных,
Разлучивших нас надолго.
С тех пор, как мы расстались,
Рукава мои влажны…

15 (18)
Содзу Хангэн

Средь водорослей
Ныне ты подобен жемчугам!
На дно любви
Какая боль тебя толкнула?
Какая глубина печали!..

16 (19)
Сэнсай Сёнин

Вдвоём когда-то
Мы любовались лунным светом…
А ныне, ночью этой,
Быть может, он ведет тебя
В последний путь?

17 (20)
Сэнсай Сёнин

Ты был во сне
Иль наяву? Неведомо
Откуда ты пришел
И, сердцем овладев, меня
Поверг в смятение!

18
Сэнсай Сёнин

О, как желал бы я
Поведать о смятенном сердце - оно,
Как облако, блуждает!
Ах, сквозь него явился мне всего на миг
Цветущий облик твой, желанный!

19
Принц Умэвака

Цветенье сакуры увидев,
Я был пленён их красотой недолговечной,
Блуждал, как облако ночное…
О, сердце, как можно доверять тебе,
Коль предаешься пустоцвету?

20
Принц Умэвака

В мире, где правит ложь
Неведомая мне, я клятву приношу тебе
Быть преданным в любви!
О, даже сердце ревнует моё
К тому, что я любим тобою и желан!

21
Принц Умэвака

Как, рассвет уже? Неужели
Ночь прошла, как миг, в объятиях твоих
И расставаться нам пора?
Я ли слезы лью на рукава твои
Или луна в моих слезах?

22
Сэнсай Сёнин

Я слезы на рукав роняю
С тех пор, как мы расстались на рассвете.
О, любование луной вдвоём!..
Ночами долгими меня томит разлука,
Я слез любви не растеряю…

23
Принц Умэвака

Если смерть придет
И меня поглотят волны,
Пусть лунный свет
С вершины горной
Пронзит глубины вод…

24 (21)
Принц Носан

Я говорил: "Люблю!"
И снова признаюсь в любви к другому…
Что значит это, лгал я?
Нет, теперь люблю иначе я,
Не так, как прежде…

25
Дзёдзо

Не ведает сердце
Наших путей, не скажет оно,
Что готовит судьба.
Я тоже клялся однажды
Ради любви умереть.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

26 (22)
Санги Такасуэ

Пред святой горой
Я стою на дне долины -
Как глубока она!
Вот так же восхожу к вершинам я
Твоей любви неодолимой.

27 (23)
Фудзивара Такасуэ

Как разрослась трава
В моем саду, вблизи моих покоев!
Её примяли твои стопы
Лишь немного, проложив тропу
К любви моей, цветущей без ухода.

28 (24)
Рисси Энсин

О, как завидую луне,
Её невозмутимым взорам
Безбоязненно смотреть
В глаза чужие каждый вечер,
Странствуя на запад!

29 (25)
Содзу Какуки

Исполнил ты письмо
После долгих дней разлуки
Бледными чернилами!
Что ж, видно, ты желал,
Чтоб я тебя не видел…

30 (26)
Дзицуэй-хоси

Помни, друг, всегда
Тот путь луны в высоких небесах,
Озаренных ярким светом
В час ночной, куда б тебя ни уводили
Дороги странствий!

31 (27)
Дзёгон-хоси

Пусть наша жизнь -
Как облако, плывущее без следа,
Пусть так! И всё ж…
Охвачен я печалью, покидая
Эти горные вершины…

32 (28)
Содзу Коэн

Если б луна нечаянно
Убавила света этой ночью осенней,
Как было б печально
И одиноко в тёмных горах,
В пустынном селенье!

33
Рэнтю-хоси

Если жизнь моя
Невзначай оборвется от счастья,
О, друг мой милый,
Обещай же после смерти моей
Помнить имя моё!

34
Насимото Садзу, ответная танка

Разве ведомо нам,
Кто первым из жизни уйдёт?
Если я поклянусь
Помнить имя твоё, то рискую
Прослыть пустословом.

35
Дзисин Сёнин (Сэйго)

О, как тоскую ныне я
И слезы проливаю, словно волны!
О, как желал бы я
Омыть слезами берега иные,
Куда причалил Хамакосо!

36
Какутё Содзу

Ах, смысл утратив,
Жизнь померкла для меня.
И в мир иной за тем,
Кого мы провожаем со слезами,
Последовать желал бы я!

37 (29)
Дзиэн

Из глубины самой,
В стремнине горной я
Вопросом задаюсь:
Доколе пениться хребтам,
Иль здесь их устье?

38 (30)
Ответная песня мальчика Титосэ

Ах, если б ты спросил,
Я б тебе ответил непременно,
Куда мой путь лежит,
В каких горах укрыт мой храм,
Если бы ты спросил, конечно…

39 (31)
Тайсё, сын Первого Министра

Пятый месяц, льют дожди…
Ах, видно, из презрения к тебе, мой друг,
Соловей молчит в моём саду,
Ревнуя сердце мое - ведь ныне ты в нём,
Вытеснив его, нашёл обитель!

40
Ответная танка Дзиздю

В этом месяце дождей,
Если даже разойдутся облака,
Нет, не прилетит
Из-за гор далеких соловей
В твой сад цветущий!

41
Дзидзю

Волны в заливе Сума
Словно из прежних, далеких времен
Растревожили сердце моё!
И, захлёстывая слезами, ветер осенний
Бьёт в лицо рукавами.

42
Сайсё

Как сожалею я -
Ох, горькая моя судьба -
Быть вдали от тебя!
На дороге расставанья пропадает жизнь моя,
Подобно капелькам росы…

43
Дзидзю

Я бежал по твоим следам,
Но ты не ведал о моих путях
Нескорых. И вот уж ты,
Укрытый мхом густым, далече,
Но ждешь меня как прежде…

44 (32)
Тансю Гёнин

Знает месяц неполный,
Что ждут его на вершине горной.
Правда ли, скажите,
Что в чистых водах храма
Сияет свет его незамутненный?

45 (33)
Танка неизвестного монаха

Как возможно такое,
Чтобы ты позабыл "Цветы слов"?
Или, быть может,
Увяло сердце, в котором когда-то
Цвела твоя любовь?

Сётоку 3 (1713) Третий месяц, знаменательный день.
Императорская столица.
Савада Китидзаэмон, издатель этой книги.

ЭПИЛОГ

Нам не представляется возможным говорить без сомнения об авторстве книги, озаглавленной "Дикая азалия", но передавший нам эту книгу человек сообщил, что её написал Китамура Кигин в поздние годы своей жизни. Мы приняли её и внимательно ознакомились. Однажды нам случилось показать её одному монаху по имени Кэнсюси Кандзю. Он сказал нам: "Это замечательная книга, в ней содержится много редкостных произведений. Очевидно, что автор этой книги не простой человек. Действительно, каждый интересующийся темой мужской любви найдёт её превосходной для чтения". Когда мы взвесили всё, то пришли к мнению, что если не воспользуемся возможностью опубликовать эту книгу, то на пути просветления мы не станем выше сёмон (34). Мы надеемся, что мужчины будут читать эту книгу вместе с юношами, которые еще не достигли просветления на пути любви, и что она станет источником истинного наслаждения для многих. И в заключение: публикуя книгу, мы решили украсить её картинками.

Ракухэн Сандзи
4-ый цикличный знак, Сётоку 3 (1713)
записал Кандзо Сэйгё. Середина весны.

КЭНКО-ХОСИ. "ЗАПИСКИ ОТ СКУКИ" (35)

Перевел В. Горегляд

Глава 43

Однажды поздней весной, когда стояла великолепная тихая погода, я проходил мимо одной богатой усадьбы. Трудно было не залюбоваться аллеей вековых деревьев и осыпающимися цветами в глубине двора, и я вошёл в калитку.
Решётки на южной стороне дома были полностью опущены, здесь царило безмолвие. С восточной стороны дверь была достаточно широко открыта. Заглянув через отверстие, проделанное в бамбуковой шторе, я увидел юношу лет двадцати привлекательной наружности. Он сидел в непринуждённой позе и читал развёрнутый на столе свиток.
Хотелось бы знать, кто это был?

Глава 44

Из грубо сплетённой бамбуковой калитки вышел очень молодой мужчина. И хотя при свете луны оттенки одежды были видны плохо, в своём блестящем охотничьем платье и густо-фиолетовых шароварах сасинуки он казался особой чрезвычайно знатной.
Пока мужчина в сопровождении мальчика-слуги шёл, раздвигая увлажнённые росою листья риса, по узкой тропинке, что далеко-далеко вилась среди поля, он с большим искусством самозабвенно играл на флейте, а я с мыслью о том, что в этом захолустье нет никого, кто мог бы, услышав его, проникнуться очарованием, тайком следовал за ним.
Кончив играть, мужчина вошел в храмовые ворота, расположенные у подножия горы. Там виднелась повозка, стоявшая на подставке сидзи; по всему было видно, что она из столицы. Заинтересовавшись этим, я задал вопрос слуге.
- Пока принц здесь, в храме будет служба, - ответил мне он.
К главному храму всё подходили и подходили служители. Вдруг мне показалось, будто ночной прохладный ветерок невесть откуда принес аромат благовоний. Несмотря на то, что здесь было всего лишь безлюдное горное селение, фрейлины, что прогуливались по галерее, которая ведёт от опочивальни к храму, уделяли много внимания тому, чтобы сделать благоуханным ветер, уносящий запахи их одежд.
Буйно заросшая осенняя степь была покрыта обильной росой, на что-то жаловались насекомые. Мирно журчал ручеёк. Мне показалось, что бег облаков здесь стремительнее, чем в небе столицы; луна то прояснится, то нахмурится - и всё это так непостоянно…

Глава 54

Жил когда-то в Омуро очень миловидный мальчик-прислужник. Несколько местных монахов задумали как-то пригласить его поразвлечься. Позвали монахов-музыкантов, заботливо приготовили изящные коробочки-вариго, со вкусом уложили туда закуску, закопали всё это в укромном уголке на холмах Нараби-но ока, а сверху засыпали кленовыми листьями, чтобы нельзя было ничего заметить. Придя затем в храм, они позвали мальчика и, довольные собой, отправились вместе с ним бродить, пока, вконец утомлённые, не оказались на облюбованной заранее замшелой полянке.
- О, как мы утомились! - запричитали они. - Ах, нет ли кого здесь "осенние листья разжечь"! О монахи-чудодеи! Постараемся же вознести молитву! - и, обратившись лицами к дереву, под которым были схоронены припасы, принялись перебирать руками чётки, с преувеличенным усердием сплетать пальцы, усиленно хлопать. Потом разгребли листья и… ничего не обнаружили.
Решив, что они ошиблись местом, монахи перерыли всю горку, не оставив на ней живого места, но безуспешно. Кто-то подглядел, как они зарывали коробочки, а когда все ушли в монастырь, украл их. Монахи поначалу лишились дара речи, а потом набросились друг на друга с самой непристойной бранью и, озлобленные, вернулись к себе
Дело, от которого ждёшь слишком большого удовольствия, никогда не получается…

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Первое издание мужской гомоэротической антологии "Дикая Азалия" появилось в 1713 году в Киото, издателем был Савада Китидзаэмон. В его предисловии говорится, что её составил в 1676 году Китамура Кигин.
В условиях, когда любовь между мужчинами является табуированной темой в обществе, а художественные произведения исключаются из литературного канона, появление такой антологии может показаться случайным и маргинальным явлением, однако в Японии семнадцатого века любовь между мужчинами не клеймилась позором и была органичной частью литературной традиции.
Что же вызвало её к жизни? Во-первых, этому способствовала в XVII веке поэзия хайкай, которая на ранних стадиях формирования включала в систему своей поэтики гомоэротические мотивы как естественный чувственный элемент человеческой природы. Во-вторых, эта антология была частью большого литературного процесса, осваивающей тему любви между мужчинами, которая отражена в народной просторечной прозе XVII века кана-дзоси.
Мужская модель любви называлась в Японии "вакасюдо" - "путь юности". Японская традиция допускала только иерархические отношения между мужчинами: за взрослыми закреплялась роль покровителя и наставника для подростков и юношей. Почти из двухсот книг кана-дзоси, дошедших до наших дней, в одной десятой появляется эпизодически или занимает большую часть книги тема гомоэротической любви.
Писателями кана-дзоси часто выступали самураи низкого ранга или монахи, проживавшие в монастырях вблизи столицы, а также врачи, аристократы и ученики конфуцианских школ. Содержание этих книг представляет собой разговор авторов со своими читателями о значении и опыте любви между мужчинами. В повествование включались также идеологические, социальные и элементы. В произведениях прежних эпох, особенно хэйанского периода, в таких как "Исэ-моногатари", "Гэндзи-моногатари" и императорских антологиях, воссоздавалась модель любви между мужчинами и женщинами, однако мужская модель любви как самостоятельное явление в литературе стала оформляться только в XVII веке в условиях развития городской культуры.
Новое нарождающееся сословие горожан переняло практику мужской любви у самурайского сословия и буддийской элиты, внедряло её в театр Кабуки, где вскоре стала процветать в форме подростковой проституции. В результате официального запрета, который преградил женщинам путь на театральные подмостки, с 1629 года в театре Кабуки женские роли исполняли исключительно мужчины. Таких актёров называли оннагата. Их воспитывали с малолетства. Один из самых выдающихся актёров того времени Саката Тодзюро (1647-1709), вождь реалистической школы, говорил: "Оннагата сначала становится женщиной, а уж потом играет её". Высокие духовные стандарты "вакасюдо" вульгаризировались в театральной среде и посадского населения городов.
В элитной прозе кана-дзоси постоянно идёт борьба за собственные духовные традиции "вакасюдо", отличные от вульгарных нравов нарождающейся буржуазии. Ведь на смену идеализации гомосексуальной любви в аристократической среде (кстати, тоже предпочитавшей "мужской театр"); на смену мальчика-сиго, которых держали при себе офицеры, воспевавшие любовные похождения и кодекс чести и преданности юного любовника к своему покровителю; на смену чашам с кровью, которыми обменивались любовники, в театр пришла продажность и вульгарность. Мальчики-вакасю стали женоподобными, изнеженными. В те времена распевали: "Девушка? Одумайся, это юный Иородзуносукэ! Ещё один фантом Нарихира".
Воссоздавая историю "вакасюдо", киотские писатели изображали её без эротики, противопоставляя намеренной эротизации на театральных подмостках Кабуки. Произведения в стиле кана-дзоси напоминали читателям о существовании духовных ценностей "вакасюдо" в целях назидания для современных самураев, священников и горожан. По этим книгам мужчины учились, как лучше любить юношу; а юношей обучали, как отвечать на эту любовь. Вводя в оборот литературные источники прошлого, антология "Ивацуцудзицу" тоже призвана была укреплять духовные традиции.
Когда Китамура Кигин (1625-1705) завершил в 1676 году собирать антологию, ему исполнился 51 год, за его спиной был научный труд "Когэцусё" - комментарий к роману Мурасаки Сикибу "Гэндзи-моногатари". Большую часть жизни он зарабатывал себе на проживание тем, что давал уроки по композиции вака и хайкай самураям, торговцам, богатым крестьянам. Среди его учеников, кстати, числился Мацуо Басё. Обучая правилам композиции хайкай, Кигин отдавал предпочтение любовным стихам - кои-но ку, в которых тема мужской любви занимала не последнее место, чтобы подчеркнуть отличие от других поэтических школ, процветавших в XVII веке - Тэймон и Данрин.
Любовная тема в поэзии хайкай последовательно развёрнута в антологии "Собрание осыпанных цветов" - "Раккасю", 1671 года. Кигин сознавал, что гомоэротические мотивы используются в хайкай для создания различных художественных моделей. Вероятно, задумывая свою антологию, он имел целью дать начало другой литературной традиции. Позднее Кигин был назначен официальным наставником японской поэзии в правительстве Токугава как эксперт в японской литературной традиции.
Название этой антологии пришло из танка №495 первой императорской антологии "Кокин Вакасю", собранной в 905 году. Этой поэмой неизвестного автора Китамура Кигин начинает свою антологию. В комментариях он цитирует версию Китабатакэ Тикафуса о том, что это стихотворение принадлежит Синга Содзу, который адресовал её придворному поэту Аривара-но Нарихира, чья красота так пленила священника. Вероятно, что эта легенда является продуктом зависти и придворных интриг, развёрнутых вокруг его имени. Однако в XVII веке эта поэма воспринималась публикой уже как икона мужской гомоэротики. Ихара Сайкаку включил её в книгу "Великое зерцало мужских желаний" (1687), а также в "Азбуку мужской любви". В кана-дзоси под названием "Слюнявчик", написанное в 1653 году и опубликованное в 1663, также цитируется это стихотворение.
В любовной поэзии классического периода не обозначался объект любви: чувство желания, жажды или вожделения выражалось безотносительно к полу того, кому посвящались стихи. Нередко мужчины писали стихи от имени женщины. Это был литературный приём. Таким образом, гетеро- и гомосексуальная поэзия смешивалась в императорских антологиях, а создание антологии "Дикая Азалия" представляет собой первое в Японии разделение любовной поэзии на две традиции.
Александр Белых


1. Гора любви между мужчиной и женщиной.
2. Кукай (774-835).
3. По императорским указам была собрана всего 21 антология.
4. Китабатакэ Тикафуса (1293-1354) в предисловии к антологии "Кокинсё", которая была создана по приказу императора Го-Мураками (после 1346 года), пишет, что эту песню написал Синга Содзу (801-879) и адресовал её поэту Аривара-но Нарихира (825-880).
Содзу, одни из 10 важнейших последователей Кобо Дайси (Кукай), был настоятелем храма Дзёгандзи.
Китамура Кигин комментирует:
"Предисловие антологии "Кокинсю" начинается такими словами: "Когда мы слышим соловья, поющего среди цветов или голос лягушек, живущих в болоте, мы понимаем, что у всех живых тварей есть своя песня". Продолжая тему этого предисловия, старинный комментатор рассказывает:
"Во времена правления императрицы Кокэн жил один монах при храме Такамадэра, что находится в провинции Ямато. Случилось так, что умер его самый любимый послушник. Монах был неутешен в горе, но прошли дни и месяцы, и он стал постепенно забывать о нем. Однажды весной в его сад прилетел соловей, сел на сливовую ветвь и запел словами. Священник был удивлен, но все-таки записал слова. Перечитав их еще раз, он обнаружил, что слова слагались в стихотворение в китайском стиле: "Я прилетал сюда каждое утро ранней весной, но не увидев тебя, я возвращался в свое гнездо". Священник был тронут до слез. Он понял, что это был перевоплощённый в соловья его любимый послушник. Он вытер слезы и несколько раз прочитал молитву об успокоении души мальчика".
На мой взгляд, этот комментатор извратил смысл предисловия "Кокинсю". Это произвольное объяснение сделал человек необычных вкусов. Тем не менее, с тех пор, как эта история стала передаваться из поколения в поколение, я нахожу затруднительным, чтобы обойти ее стороной и не упомянуть её здесь".
Танка под № 495 из антологии "Кокин Вакасю", 11, "Любовь", 1.
Аривара-но Нарихира - один из "шести гениев поэзии" антологии "Кокин Вакасю", пятый сын принца Або, внук императора Хэйдзэй. Славился красотой и поэтическим талантом. Ему приписывают создание "Исэ-моногатари", в котором он выступает одним из главных героев повествования.
Императрица Кокэн правила в 749-758 годах.
5. Монах Канъю-хоси, сын Минамото Камитада.
Во время праздника Благодарения (Дайдзёсай) он приметил мальчика среди многих других, которому послал эту танка.
Праздник Дайдзёсай проводится по случаю вознесения императора на трон.
Танка из антологии "Сюи Вакасю", 11, "Любовь", 1.
6. Рисси Кэйи, в миру Мондзё Токугёсё, сын Фудзивара Акисукэ (1090-1155), поэта антологии "Син Кокин Сю" (1205), куда включены пять его танка (№№124, 413, 431, 764, 848, 1912).
Танка предназначалась мальчику, которого он не видел много времени и ждал, когда он явится с визитом к нему.
Танка из антологии "Госюи Сю", 13, "Любовь", 3.
7. Мальчик, которого он любил, отправился в храм Миидэра. Содзу Хэнку долгое время не получал от него вестей, поэтому сочинил эту танка.
Танка из антологии "Госюи Сю", 13, "Любовь", 3.
Аусака - застава встреч, ныне Осака.
8. Известен также под именем Уса Гон-но Дайгудзи, сын Киминобу. Храм Энрякудзи.
Он состоял в интимных отношениях с мальчиком, который был вовлечен в отношения с кем-то другим. Долгое время они не общались друг с другом, но воспоминания о мальчике не давали ему покоя, поэтому он сочинил и отправил ему это стихотворение.
Танка из антологии "Госюи Сю", 13, "Любовь", 3.
9. Гон-но Содзу Ёэн был сыном Окура Дайю Нагамаса. Храм Кофукудзи.
Он пригласил мальчика по имени Тацу, но тот не пришел. В ту же самую ночь, когда ярко светила луна, он сочинил эту песню.
Из антологии "Кинъё Сю", 8, "Любовь", 2.
10. Содзу Какуга был сыном Рокудзё Удайдзин Акифуса. Храм Тодайдзи.
В храме Миидэра жил послушник, который обещал навестить его в следующий раз, когда он будет в столице. Однако в следующий его визит в столицу он не дал о себе знать ни единым словом. Содзу Какуга написал это стихотворение и послал ему.
Из антологии "Сика Сю", 7, "Любовь", 1.
11. Сайгон был монахом, жил в храме Энрякудзи; сын Этидзэн-но Ками Масахиро.
Один юный послушник отправился со своими родителями в другую провинцию, сказав, что скоро вернётся. Однако прошло время, а он не возвращался, поэтому Сайгон написал письмо и приложил к нему это стихотворение.
Из антологии "Сика Сю", 8, "Любовь", 2.
12. Рисси Нинъю был сыном Вакаса-но Ками Митимунэ.
Мальчик, которого он очень любил, отправился в столицу жить с Дайсодзё Гёсон. Написав это стихотворение, он отправил её возлюбленному.
Из антологии "Сика Сю", 7, "Любовь".
13. Ответная танка на послание Рисси Нинъю. Гёсон ответил вместо мальчика.
Гёсон был сыном государственного советника Мотохира, 44-м настоятелем храма Энрякудзи.
Из той же антологии.
14. Монах Дзёгон любил одного мальчика, который неожиданно отдалился от него. Через некоторое время он умер. Дзёгон сочинил эту танка за успокоение его души.
Из антологии "Сэндзай Сю", 9, "Печаль".
15. Песня ученика Ивасимидзу Бетто Мицукиё.
В доме Левого Министра Ханадзоно (в антологии "Син Кокин Сю" он известен под именем Арихито-но Сицу, №508) жил мальчик, которого он обучал играть на флейте. Несколько лет спустя этот мальчик умер, и Хоин Дзёсэй исполнял во время церемонии погребения мелодию на этой флейте.
Из антологии "Сэндзай Сю", 9, "Печаль".
16. Монах Нинсё был сыном Орибэ-но Сё Тиканака. Храм Энрякудзи.
В горном храме у подножия Ёкава (гора Хиэй), где он уединился для молитв, он встретил мальчика, чьей красотой был сильно поражен. Он сочинил и отправил ему это стихотворение.
Из антологии "Сэндзай Сю", 11, "Любовь", 1.
17. Хоккю Удзэн был послушником Ёэн Содзё.
Один послушник покинул храм, отправившись вместе с родителями в другую провинцию. Удзэн сочинил танка и послал её вместе с одеждой.
Из антологии "Сика Сю", 6, "Разлука".
18. Содзу Хангэн был сыном Ига-но Ками Тамэнари (его монашеское имя Дзякунэн).
В Нара жил мальчик по имени Дзидзю. Он бросился в реку и утонул. Стихотворение посвящено этому печальному событию.
Из антологии "Сэндзай Сю", 9, "Печаль".
19. Сэнсай Сёнин (1127 -?) известен также под именем Унгодзи Сёнин.
После смерти одного мальчика Сёнин переписывал сутру, молясь за спасение его души. Тогда же он сочинил танка, в которой молится за его возрождение в раю.
Из антологии "Син Кокин Сю", 20, "Сутры". В неё включены две его поэмы №№658, 1978.
Эта танка также фигурирует также в "Аки-но-Ё-но-Нагамоногатари".
20. 17-23. История этих семи стихотворений описана неизвестным автором в "Аки-но Ё-но Нагамоногатари" - "Длинные повествования осенних ночей" (ок.1377 г). Вот краткое содержание этой истории:
"Во времена правления императора Го-Хорикава (1212-1234) жил священник по имени Сэнсай Сёнин из Нисияма, который был весьма образован в китайских науках. Он был одним из многих священников, изучавших науки в Восточной Пагоде храма на горе Хиэй. Первоначально он был известен под именем Рисси Кёкай. Однажды он удалился в Исияма на семь дней, чтобы предаться молитвам об укреплении духа и веры. Ночью ему приснился сон, в котором он увидел мальчика необыкновенной красоты. Застенчиво укрывая лицо рукавами, он был нежен и хрупок, как цветок во время снегопада. Сэнсай потерял покой и всякий интерес к молитвам в течение всех дней своего уединения. Он не мог освободиться от наваждения, бесцельно бродил в поисках не зная чего. Так он оказался в окрестностях храма Миидэра, когда пошел дождь. Сёнин решил укрыться в монастырском саду Сёго-ин, где заметил мальчика лет шестнадцати. Поверх его одежды розового цвета была газовая накидка с рисунком волн и рыб. От неё струился тонкий аромат, широкие рукава грациозно свисали на его руках. Он стоял одиноко и молчаливо, в руках держал веточку цветущей вишни. Это был сын Левого Министра Ханодзоно. Его звали принц Умэвака. Священник узнал мальчика, которого он видел во сне. Всю ночь Сэнсай провел на веранде павильона Кондо, созерцая до утра звезды в черном небе. Его сердце томила влюбленность (17). Тогда он решил поведать о своих чувствах мальчику, который прислуживал принцу, и передал ему конверт с письмом и стихотворением (18). Слуга принял письмо и показал принцу. Принц ответил стихотворением (19). Прочитав ответ, Сэнсай упал духом и вернулся в свой храм. Там его ожидало письмо от Умэвака, которое доставил мальчик-слуга. В письме было стихотворение (20). Узнав, что принц ищет свидания с ним, Сэнсай был потрясён и восхищён одновременно. В сопровождении слуги он вновь отправился в Миидэра. Прибыв на место, слуга договорился о временном жилье, отвел его в кабинет для отдыха. Только на следующий вечер Сэнсай услышал скрип открывающихся ворот. Первым вошел слуга. В руках он держал лампу со светлячками. Сэнсай увидел принца в мистическом освещении. Он был элегантен, его прозрачная одежда из золоченой ткани развевалась на ветру. Сэнсай, находясь в постели, замер в благоговейном трепете, созерцая в молчании стройную фигуру юноши. Принц скользнул в постель… Рассвет наступил раньше, чем они закончили заниматься любовью. Прокричали ненавистные обоим первые петухи. Священник с любовью наблюдал, как принц облачается в свои одежды. Через открытое окно его освещала утренняя луна. Его волосы перепутанными прядями спадали на плечи, от них струился тонкий аромат. Прежде чем они попрощались, священник пристально посмотрел в лицо юноши, скрываемое темнотой, пытаясь запомнить его черты. Они поклялись встретиться вновь. Однако они не могли догадываться о том, какие обстоятельства будут оттягивать срок их встречи. Сэнсай не стал возвращаться в спальню, остановившись у Китайского камня. Слуга доставил ему стихотворение (21). Сэнсай вернулся в комнату и написал ответное стихотворение (22). Затем он незаметно вернулся в свой храм. Его дни проходили в молчаливых переживаниях. До юного принца дошли слухи о страданиях священника. Он подумал: "Если он умрет, то мне никогда не узнать, куда могут увести его дороги и как потом найти его. Я должен увидеть его, если даже придется добираться незнакомой горной тропой". Принц позвал своего слугу, и они вместе отправились в путь. Утомленные долгой и незнакомой дорогой, они остановились в Карасаки под тенью сосны. "Что нам делать? -- спросил принц. - Если б леший или дух дерева помог нам добраться до горы Хиэй!" Вдруг перед ними появился старый горный отшельник и схватил их. Он принудил их сесть в паланкин, который стоял на обочине дороги. Паланкин летел, словно птица; он перемещался так быстро, что они не успевали уследить за дорогой. Так бесследно молодые люди исчезли.
Когда слухи об этом исчезновении достигла храма Миидэра, что на горе Хиэй, там поднялось сильное волнение. Все монахи, во главе с Кёкай Рисси, стремительно бросились толпой из Нёготани, вырезая мечами всех, кто попадался им на пути. Около пяти сотен молодых воинов Рисси добрались до Миидэра и подожгли храмы по всей долине. Кроме храма Мёдзин от огня не спаслось ни одно сооружение.
Благодаря чудотворной помощи старого человека, принцу удалось избежать плена злого духа и вернуться, однако, узнав, что он стал причиной этого разорения, он впал в уныние. Все храмы и жилые кварталы, и даже ворота Сёго-ин были сметены пожаром. Обливаясь слезами, он написал письмо. Его верный слуга, всегда помогавший принцу в его делах, доставил это письмо Рисси (23).
Затем с моста Сэта он бросился в стремительные воды реки и погиб. Рисси был в отчаянии. Он прибежал в поисках принца, но нашел только тело, выброшенное на скалы. Он рыдал кровавыми слезами, проливая их на лицо принца, но жизнь не возвращалась к нему. Рисси ничего не оставалось, как кремировать тело этой ночью. Пепел и бренные останки он поместил в сосуд, который повесил на шею. Он удалился в лес, где молился неистово и строго за успокоение его души.
И произошло то, о чем просил принц в своей предсмертной поэме. Возможно, что "свет луны, которую мы созерцаем издревле", как говорится в Сутре Кэтиэн, отражает его сожаления, когда он решал проститься луной, на которую мы взирали когда-то вдвоём".
21. 24-25. Стихи взяты из повести "Ямато-моногатари" (глава 62), которую, вероятно, создал Аривара Сигэхара (ум.905 г.), второй сын Аривара-но Нарихира, при участии экс-императора Кадзан-ин. В антологию "Кокин Вакасю" включено пять его поэм.
Молодой принц по имени Носан был в интимных отношениях с Дзёдзо (891-964). Они обменялись бессрочной клятвой хранить друг к другу глубокие чувства. Носан послал поэму, а священник Дзёдзо (Дзодзо) написал ответное стихотворение.
Японский исследователь предполагает, что Кигин ошибся, включив этот пассаж в антологию гомоэротической поэзии, так как, возможно, это была принцесса.
22. Санги Такасуэ, известный также под именем Фудзивара Такасуэ (1127-1185), был сыном Среднего Советника Мунэсигэ. В антологии "Син Кокин Вакасю" его стихи стоят под номерами 275, 524, 668, 1163.
Данная поэма взята из антологии "Сёку Сика Вакасю", 11, "Любовь",1. Эта антология была собрана Кудзё-но Санъи Таканори (1104-1177) вскоре после смерти в 1165 году экс-императора Нидзё-ин (1158), однако в комментариях к японским песням "Якумосё" говорится, что её создание приходится на годы между 1235-1242 по указу императора Дзюнтоку-ин.
Санги Такасуэ сопровождал Ити-но ин (экс-императора Го-Сиракава) в его странствиях по горам. Среди послушников, собравшихся на молитву, был мальчик, который очень понравился ему. Тогда Такасуэ поинтересовался, из какого он храма, и отправил ему эту поэму.
23. Однажды к Фудзивара Такасуэ пришел мальчик, которого он любил, взять книги. Такасуэ вручил ему книги вместе с этой поэмой.
24. Из антологии "Сёку Сика Вакасю",12, "Любовь", 2. Танка также включена в антологию "Сёку Кокин Вакасю", созданную по поручению экс-императора Го-Сага-ин в 1265 году.
Рисси Энсин - это Содзу Энсин из храма Тото Нисидани Дзёдзяку-ин.
Одному мальчику покровительствовал некий человек, который жил по соседству с домом Рисси Энсин. В то время, когда их отношения еще сохранялись в тайне, однажды полнолунной ночью он отправил ему эту поэму.
25. Из той же антологии, 13, "Любовь", 3.
Содзу Какуки был сердит на мальчика, с которым его соединяла клятва в любви, потому что он долгое время не приходил к нему. Вскоре он получил письмо от возлюбленного, написанное бледными чернилами. В ответ на письмо он сочинил танка.
26. Из той же антологии, 14, "Расставание".
Эту танка монах Дзицуэй сочинил для возлюбленного мальчика, который собирался в провинцию Митиноку.
27. Эта поэма включена в антологии "Кинъё" и "Сэндзайсю".
Однажды монах Дзёгон посетил гору Хиэй, где жил некоторое время. Когда пришла пора покидать её, пришёл мальчик с просьбой начертать в его тетради знаки для каллиграфических упражнений. Он исполнил просьбу и передал тетрадь вместе с поэмой.
Кигин сообщает: "Эта поэма включена в раздел "Печаль", но поскольку она написана по поводу печального расставания влюблённых, я поместил её в эту антологию. Я ожидаю упреков со стороны знатоков, считающих мой выбор неправильным".
28. 32-36. Из сборника поэтических преданий "Фукуро дзоси", которую собрал Фудзивара Киёсукэ (1104-1177) примерно в 1157 году. Киёсукэ, сын Среднего Советника Цунэиэ, поэт антологии "Син Кокин Вакасю" (№№ 34, 264, 340, 558, 572, 607, 616, 743, 744, 830, 1093, 1843).
Фудзивара Киёсукэ сообщает, что Содзу Коэн из храма Синъё-ин был внуком Садаёри. В молодости он влюбился в мальчика, который находился под покровительством священника Содзё Гёкан (Фудзивара Митинага, 966-1027). Мальчик был родом из Нисигори, и звали его Нисигори Хатиро. Он не умел слагать стихи, но, благодаря рассказам его покровителя, приобрел репутацию изящного поэта. Однажды, когда Содзу остановился в Миидэра, группа мужчин пригласила мальчика на вечеринку в дом Хино-но Самми. Узнав об этом приглашении, Содзу подумал: "Наверняка его попросят исполнить стихотворение. Как же он справится?" На закате он покинул Миидэра и пешком направился к дому Хино, чтобы встретить мальчика. Когда Содзу прибыл, Хатиро стоял на веранде. "Как твои дела?" - спросил Содзу. Мальчик вспыхнул от радости. "Меня попросили сложить стихотворение на тему "Горная хижина и осенняя луна", но я не гений поэзии и не знаю с чего начать. Я рад, что ты пришел мне на помощь". Коэн сочинил танка (№32) и незаметно передал мальчику. Хатиро вернулся в комнату с видом, как будто ничего не произошло. Поэма получила высокую оценку, и репутация мальчика как поэта стала возрастать.
Когда Насимото Садзу был еще молод, монах Рэнтю размышлял о том, каким образом увенчать их отношения. Однажды они совершили клятву в самом неожиданном месте. Опьянённый от счастья Рэнтю написал танка (№33), сказав, что отныне он заносит имя мальчика в список своих учеников.
Садзу ответил ему поэмой (№34).
На 49-й день после смерти мальчика по имени Хамакосо, Сэйго написал в память о нём поэму (№35)
Какутё Содзу из Ёкава, мастер ритуала (№36).
29. Дзиэн (1155-1225). Поэт и историк. Самый представительный поэт антологии "Син Кокин Вакасю". Из личного собрания стихов священника "Сюгёку Сю".
До него дошла молва, что мальчик по имени Сэндзю собрался покинуть храм. Дзиэн послал эту танка, чтобы узнать о его намерениях.
30. Из 323 главы повести "Кокон Тёмондзю" (1254), Татибана Нанъэн (Нарисуэ).
Вот фрагмент из этой книги:
"В храме Сикондондзи в Омуро жил мальчик по имени Титосэ, в которого был влюблен глава этого храма. Мальчик был красив лицом, с добрым нежным сердцем, искусно играл на флейте, умел исполнять песни в новомодном стиле. Священник трепетно любил его, но однажды в храме появился мальчик по имени Микава. Он играл на кото и сочинял стихи с большим искусством и вскоре тоже стал пользоваться трогательным вниманием священника. Поскольку влияние этого мальчика несколько затмило влюблённость священника к Титосэ, тот почувствовал себя униженным, и покинул храм, в котором не появлялся много дней. Однажды в храме проводилась вечеринка с вином и весельем. Один из послушников настоятеля, Сюкаку Хоссинно, тоже присутствовавший на пирушке, спросил: "Куда пропал Титосэ? Почему его нет на вечеринке? Вот бы послушать, как он играет на флейте и поёт модные песни!" И тут же отправили записку к мальчику с приглашением, но Титосэ отказал, объяснив: "Я плохо чувствую себя в последнее время". За ним посылали второй и третий раз. Титосэ стало неловко искать повод для отказа, поэтому вскоре он появился перед публикой, облачённый в газовую накидку, украшенную цветами и листьями клевера. Накидка ниспадала с него многочисленными складками. На рукавах красовались вышитые воробьи. На нем были широкие штаны пурпурного цвета. Однако эти утонченные одежды не могли укрыть от взоров присутствующих его подавленного настроения. Когда настоятель храма Омуро опустошил свою чашу, публика попросила Титосэ исполнить для неё песню в новом стиле. Он запел:

Я был покинут Буддами всех времен, как мне быть?
Я утратил надежду на перерождения в раю.
Амида Будда, возьми меня к себе, хоть и велико бремя моего греха.

Когда он пел "я покинут Буддами всех времен", его голос от переизбытка эмоций слегка осип. Он пытался пересилить свою печаль, но она продолжала непроизвольно выплёскиваться. Все, кто слушал его песню, были чрезвычайно тронуты и рыдали. Они прекратили вечеринку, опечаленные песней мальчика. Настоятель храма Омуро не вытерпел и обнял Титосэ в крепкие объятия и увел в свою спальню. Вскоре кончилась ночь. Когда настоятель Омуро заглянул утром в спальню, он обнаружил поэму, написанную на красной бумаге, которая была прикреплена на ширму рядом с изголовьем его постели (№38). Каково же было удивление священника, когда он присмотрелся внимательно, то узнал почерк Микава. Возможно, что мальчик сочинил её, увидев, что священник предпочитает песни в новом стиле и по-прежнему очарован цветами прошлого. Священник спросил о мальчике, но его нигде не могли найти. Позднее дошли слухи, что он добрался до священной горы Коя, где принял постриг.
Сюкаку Хасинно (1150-1202) - второй сын императора Го-Сиракава, известен также как Кити-но-ин Омуро.
31. Из повести "Мацухо-моногатари" или "Мацухо-но Ура-моногатари", созданной неизвестным монахом до 1510 года.
Дзидзю, сын одного придворного, достигнув 14-15 лет, был очень изыскан и полон любви. Священник по имени Сайсё из Ивакура заключил с ним тайную клятву в любви. Прошло три года. Как-то сын Первого Министра капитан Тайсё узнал о Дзидзю и послал ему любовное письмо. Дзидзю объяснил, что он не может прийти из-за болезни. Это было в сезон дождей, Пятого месяца. Капитан послал мальчику танка (№39). И приписал: "Когда ты будешь чувствовать себя лучше, то навести меня". Дзидзю ответил ему поэмой (№40).
Тайсё выведал, что Дзидзю отказал ему в любви из-за Сайсё, и пришел в ярость. В конце концов, он сослал Сайсё на остров Авадзи в залив Мацухо. Затем капитан Тайсё вместе с Тюдзё, старшим братом Дзидзю, заманил его в свой дом. Он пытался завоевать его сердце и стать лучшим другом, однако мальчик презрел его притязания. Даже его прославленная красота не могла покорить сердце мальчика. Он думал только о Сайсё, который где-то влачил жалкое существование в грубой хижине, не ведая о своих проступках. Дзидзю был глубоко опечален. Тогда он в сопровождении священника по имени Тоса, который охранял дом Сайсё, решил тайно убежать в залив Мацухо.
Сильный ветер в заливе Сума бил его в лицо, напоминая о Блистательном принце Гэндзи, который когда-то также был взволнован порывами осеннего ветра на этом побережье. Поэтические строки возникли сами собой (№41).
Дзидзю сел на лодку и переправился через залив Авадзи. Это был тот самый залив, о котором Кёгоку Тюнагон сочинил стихи (вошедшие в антологию Фудзивара Тэйка (1162-1241) "Хякунин Иссю", №97): "Как пылает! Солевары сжигают травы морские", и сердце Дзидзю так же горело, когда он искал повсюду Сайсё. На его пути встретилась бедная хижина. Одинокий старый монах отогревался в ней у скудного костра из сосновых игл. Дзидзю подошёл ближе и поинтересовался, не знает ли он, где можно найти Сайсё. Монах кивнул головой.
"Он часто бывал здесь, и всегда говорил о молодом придворном, которого очень любит. Он тосковал о своём возлюбленном с утра до ночи и, в конце концов, умер от разрыва сердца, как раз семь дней назад. Он велел мне передать письмо молодому человеку, если я увижу его".
Дзидзю взял конверт, в котором находилось много разных вещей, включая это стихотворение (№42). Оно было написано едва различимыми знаками, словно улетающая вереница птиц. Когда Дзидзю понял, что это действительно последние слова Сайсё, его охватила печаль. Со слезами он пришел на могилу Сайсё и стал молиться. Затем он посадил сосну и прикрепил к ней поэму (№43).
После этого он пытался броситься в море, но подоспел Тоса и предупредил несчастье. Ему ничего не оставалось, как продолжать жить. Говорят, что он принял постриг и удалился в храм на горе Коя.
32. Из той же повести.
Один императорский секретарь отправил своего сына в монастырь на горе Хиэй учиться под началом Тансу Гёнин. Мальчик был прекрасно сложен и красив лицом. Однажды, когда он отправился домой, чтобы навестить родителей, священники из храма Миидэра заманили его к себе. Монахи из храма на горе Хиэй осудили его поступок. Во-первых, они спросили учителя послушника о том, что произошло в действительности. Он ответил: "Нет ничего необычного в том, что послушник ненадолго задержится дома, но я ничего не знаю о факте его пребывании в Миидэра. Позвольте мне послать ему письмо. Гёнин достал бумагу и тушевальницу. Он написал танка (№44). Когда священники из Миидэра прочитали его поэму, они ответили: "У нас не нашлось ответа на ваше превосходное стихотворение". И без всяких церемоний вернули мальчика в Хиэй.
33. Из той же повести.
В одном монастыре в Камакура жил послушник, который однажды рассердился на своего учителя и перебрался в другой монастырь. Среди вещей, оставленных им в прежнем монастыре, была копия антологии "Сика Сю". Учитель отправил ему эту копию и приложил к ней стихотворение. Оно так понравилось послушнику, что он решил вернуться к учителю. С тех пор у них наладились близкие отношения, какие были прежде.
34. В буддийской иерархии сёмон стоит ниже босацу (бодисатва) и энгаку.
35. Монах Ёсида Кэнко (1283-1350) создавал свои дзуйхицу (эссе) между 1330-м и 1332 годами. Его настоящее имя Урабэ Канэёси, под именем которого он прославился как поэт. Его называли "одним из четырёх небесных поэтов". После смерти экс-императора Гоуда в 1324 году подстригся в монахи. С семнадцати лет находился на службе при дворе.
Китамура Кигин выбрал 43 и 44 главы, чтобы проиллюстрировать духовный идеал "вакасюдо". Мы дополнили антологию еще одной главой.
Хаяси Радзан, комментируя в 1621 году "Записки от скуки", писал: "Кажется, что эта глава и предыдущая отражают настроение Тунг-п'о и Ли Чи, когда они забавлялись друг с другом в Гроте Ветра и Воды. История сохранила много подобных примеров мужской любви".
Китамура Кигин, объясняя свой выбор, пишет: "С тех пор, как никто в прошлом не удосужился прочитать в духе "вакасюдо" эти отрывки, я нахожу необходимым включить их в антологию. Скажу, что в дополнение к этим двум образцам, существует ещё одна история о компании монахов из Ниннандзи, забавлявшихся друг с другом на вечеринке по поводу пострижения молодого монаха. Подобных примеров существует немало, однако я не включаю их в антологию".
История о поэте Су Тунг-п'о (Су Ши), 1036-1101, и Ли Чи (Ли Чи-суй) в Гроте Ветра и Воды была излюбленным мотивом китайских и японских художников, она упомянута в нескольких текстах эпохи Эдо.
Хаяси Радзан (1583-1657) - конфуцианец, служил при военном правительстве (бакуфу) в должности официального учителя. Его комментарий к "Запискам от скуки" называется "Нодзучи".

Взято отсюда.
Еще много интересного здесь и здесь.

@темы: литература, BL, интересное

---

И снова новасте. Муракамское.

Радостная новость - 7 августа выйдет 3-я часть «1Q84» Харуки Мураками. Вообще-то, обещали, что книга выйдет в декабре 2011 года, но ее все не было, и я решила, что раз появился альтернативный перевод (не Коваленина), то означает это только одно - что-то произошло, и книжку можно уже не ждать. И как хорошо, что я пока еще не читала 3-ю часть в том переводе, хотя она у меня есть.
Цитирую:
Новая книга даст ответы на многие вопросы, возникшие у российских поклонников творчества Мураками, которые прочитали предыдущие два тома. Кто же такие LittlePeople, почему они вышли изо рта мертвой козы и зачем плетут свой Воздушный Кокон? Чем закончится фантастическая история платонической любви девушки-киллера и учителя математики? Смогут ли они вернуться в привычную им реальность?
"Девушка-киллер Аомамэ, которая в конце второго тома осталась на мосту с дулом пистолета во рту, так и не смогла покончить с собой после выполнения главного задания. Представители обезглавленной ею религиозной секты, стремящейся управлять психикой людей, уже идут по следу, но Аомамэ не торопится покидать свой перевалочный пункт, целыми днями неподвижно сидя на балконе маленькой квартирки с биноклем и револьвером наготове. Бинокль - чтобы не пропустить появления Тэнго, который однажды уже был здесь. Револьвер - на всякий случай. Тем временем в другой квартире так же тихо прячется странная девчонка Фукаэри, подсказавшая Тэнго сюжет "Воздушного кокона". Сам Тэнго пропадает в кошачьем городе, дни напролет читая вслух умирающему отцу. Скоро все линии пересекутся в одной точке. А сейчас все затаилось под двумя Лунами. Чем мощнее грядущая буря, тем оглушительней тишина за минуту до ее начала", - говорится в аннотации издательства к роману.
Ну и есть основания полагать, что третий том - еще не всё... В общем, буду читать. Не потому, что я прям такая поклонница Мураками (хотя когда-то давно он мне нравился, но последние годы я как-то остыла к его творчеству, переросла, наверное), но я из любопытства сунула нос в первые два тома, а обычно я дочитываю до конца то, что начала.

Подробности здесь.

А здесь можно почитать одно из интервью Д.Коваленина по поводу этой книги и не только.

@темы: литература, японское, интересное